– А это не урок, Лана. Это не работа, а чистое удовольствие.

А потом он стремительно повернулся и зашагал по коридору, не дав ей времени как-то отреагировать на его выходку.

Джесса немало позабавили проклятия, летевшие ему вслед до самой двери его комнат. Оказавшись у себя, он закрыл дверь и прошел к окну, глядя на сад, блестевший в свете луны.

Он сказал Марии, что хочет помочь молодой женщине, которую надо немного подучить, чтобы она смогла предъявить права на сиротку, которому принадлежит ее сердце, – и это была правда. Правдой было и то, что больше всего в жизни он любил преодолевать трудности. Но было и что-то еще – и он отнюдь не был уверен в том, что готов углубиться в решение этой загадки.

Пока он поможет Лане получить опеку над пареньком и заодно хитро проведет важничающих ньюйоркцев и их боготворимый «Светский альманах».

А то, что она заинтриговала его с первой секунды, как он увидел ее в «Синем гусе», где она носилась подобно маленькому смерчу, не имело никакого значения.

А если в глубине души он признал, что она была желанна ему тогда – и желанна сейчас, то это ничего не меняло.

Он сдержит слово и превратит ее в изящную титулованную леди. А потом, когда все будет позади, они от души посмеются «ад своей шуткой – и каждый весело пойдет своей дорогой.

Один.

Именно так он предпочитает жить. Именно так он будет жить и дальше, какими бы соблазнительными ни были ее губы и какое бы наслаждение они ни обещали.

– Доброе утро, мисс! – жизнерадостно поздоровалась Роуз, раздвигая шторы на окнах.

Лана лежала совершенно неподвижно, стараясь собраться с мыслями. Накануне она была настолько вымотана, что едва помнила, как упала в постель вечером. А потом был только невероятно мягкий перьевой матрас, застланный чудесным бельем, пуховые подушки и атласное одеяло, сомкнувшееся вокруг нее, подобно теплым ласковым рукам… И она моментально провалилась в сон.

Вся ее жизнь состояла из усердной работы и немногих простых удовольствий. Она никогда не знала роскоши. Было бы очень легко привыкнуть к такой жизни! Ей пришло в голову, что следует беречь свое сердце, чтобы не допустить этого. Когда это представление закончится, они с Колином будут жить дальше – и у нее не будет возможности лениться и нежиться.

– Ваш шоколад, мисс.

Роуз взбила подушки и помогла Лане приподняться в постели, а потом устроила поднос у нее на коленях.

– Мне надо это пить в кровати?

– Так принято, мисс. – Роуз прошла к умывальнику. – Когда вы подкрепитесь, я помогу вам одеться, а потом вы спуститесь вниз.

– На уроки?

– На утреннюю трапезу, мисс.

– Я должна подкрепиться перед едой?

Роуз прижала ладошку к губам, чтобы не захихикать над нелепостью, которую ей только что продемонстрировали.

– Так принято.

– Какая глупость!

Лана одним глотком осушила чашечку, а потом спустила ноги на пол и встала.

Ее платье тщательно отгладили и разложили на кресле. Ее нижнее белье также оказалось поглаженным и выглядело лучше, чем в тот день, когда Лана его перешила из каких-то старых вещей.

– Вы все это сделали, пока я спала, Роуз?

– Да, мисс. Но так как вы уже все постирали, мне достаточно было только их погладить и выложить, чтобы вы утром оделись.

– Я не хотела загружать вас лишней работой, Роуз.

– Ничего страшного. Правда-правда.

Когда Лана оделась, маленькая горничная указала ей на туалетный столик. Лана уселась за него и в зеркало наблюдала за тем, как волосы ей укладывают в очень красивую прическу: пряди с обеих сторон зачесали назад, закрутили на затылке и закрепили красивым гребнем, позволив длинным локонам упасть на спину.

Лана с интересом рассматривала свое отражение.

– Как вы научились такому волшебству?

– Это очень просто, особенно если работаешь с такими чудесными волосами, как у вас, мисс.

Лана широко улыбнулась маленькой горничной:

– Я за всю жизнь ни разу не обратила внимания на свои волосы. И вообще на себя, если правду сказать. – Она направилась к двери. – Я увижу вас внизу?

Роуз покачала головой и начала застилать постель.

– Мои обязанности требуют, чтобы я все утро оставалась здесь, мисс. Но я увижу вас позже, когда вы подниметесь на дневной отдых.

– Отдых? Что за глупость!

– Мне сказали, что Мария составила напряженный курс уроков, мисс.

– Разве уроки могут утомить так, как работа, которую я делала?

Лана все еще продолжала смеяться, спускаясь по лестнице вниз.

Идя на звук голосов, она остановилась в дверях чудесной, залитой солнцем комнаты, в которой стоял стол, оказавшийся не менее большим, чем тот, который она видела в столовой у Ван Энделов. На буфете были расставлены подносы с серебряными блюдами, из-под крышек которых пробивался пар.

Джесс обернулся к ней, из угла комнаты, где он разговаривал с Марией на иностранном языке.

– Вы не должны ничего упустить.

Домоправительница кивнула:

– Я обо всем позабочусь.

– Прекрасно. – Он повернулся к Лане и поздоровался: – Доброе утро.

Лана кивнула, опасаясь, что голос ее подведет. События прошлого вечера слишком четко отпечатались в ее памяти. Последней мыслью, с которой она заснула, было решение держаться на расстоянии от этого хитрого мошенника, пока она будет стараться научиться от него всему, чему только можно.

– Доброе утро, мисс Данливи. – Мария быстро подошла к ней. – Надеюсь, вы хорошо спали.

Лана старалась не смотреть на Джесса.

– Не помню, когда еще я спала настолько крепко и сладко. Спасибо вам.

– Не стоит меня благодарить. Моя работа заключается в том, чтобы заботиться о ваших удобствах. Надеюсь, вы проголодались.

Лана с изумлением обнаружила, что, несмотря на все то, что было съедено накануне вечером, она умирает от голода.

– Наверное, я смогла бы что-нибудь съесть.

– Идемте. Я покажу вам, что приготовила Клара, наша кухарка, а вы сможете выбрать, что вам захочется.

Лана пошла следом за Марией, невероятно остро ощущая присутствие Джесса у себя за спиной. Она не смогла подавить изумленный возглас, когда домоправительница приподняла крышки с приготовленных блюд, на которых оказались яйца – сваренные вкрутую и всмятку, – поджаренный до хруста бекон, тонко нарезанный ростбиф, лепешки и тосты, для которых предназначались апельсиновый джем и мед, молоко и чай, а еще – новая порция чудесного шоколада, которым она насладилась в постели.