В этот же момент рыцарь схватил меч, что стоял у дверного косяка и проткнул им Лиса насквозь. Прикольно. А я зритель в первом ряду? Однако, в моем городе, только я казню убийц! Я взялся за косу одной рукой и прыгнул вперед, нанося удар по диагонали. Как по маслу. Рыцарь заметил меня как нечто выскакивающее из тьмы, но вот отразить удар не смог. Лезвие косы вошло в его плечо, легкое, сердце, второе легкое и покинуло его тело с левой стороны. Алес.

— Чего стоишь? — повернулся я к Дикому. — Деньги считай.

Надо отдать должное этому странному парню, он не заорал, не упал в обморок, да и деру не дал из переулочка. Он опустил кошелек, что сжимал в руках, и отошел от меня, пока я вынимал косу из тела рыцаря.

— Кого порешили? — спросил я и закинул косу за спину.

— Вакона Диралийского. Владелец публичного дома на краю города. — тихо сказал наемный убийца.

— А зачем?

— Рыцарь обещал тридцать золотых за его голову. Главное чтобы никто не узнал, что его убили. Мы напоили его в таверне, а потом он пьяный упал, и расшиб голову. Палач, я прошу милости. — наконец прорезались нервные нотки в его голосе.

— Экий ты хитрый. Ты убил доброго человека. А нанимателя убил я. Так что за тобой долг.

— Сколько? — оживился человек и начал ощупывать свои карманы.

— Я не ищи в карманах свой долг, я покажу….

Я вместе с Диким вошел в домик рыбака, и закрыл дверь. Я подошел к мутному окну и посмотрел на небо. Прямо над городом образовалась небольшая тучка, которая за время нашего путешествия увеличилась в размере. Неужели моя жена освоила погоду? Бред конечно, но верить, что она еще в сознании очень хочется. Дальше я поднялся на второй этаж, который больше всего напоминал чердак и открыл окно. Практически сразу в комнату влетел Борис.

— Что? Погода портиться? А, крылатый? — спросил я у ворона.

— Ты мне не нр-р-равишься. — ответил Борис.

— Где она?

— Хр-р-рам. — коротко каркнул ворон. — Стр-р-ража ищет. Свет ищет. Никто не знает где Бор-р-рис. Бор-р-рис знает тайну. Мир-р-рия в Хр-р-раме!

— Да понял я. Не ори. — я постучал пальцами по подоконнику, что делать — что делать. — Борис. Где Пресветлая?

— В двор-р-рце. Бор-р-рис знает тайну.

— Что ты заладил. Что за тайна?

— Мир-р-рия бер-р-ременна. Сын р-р-растет в чр-р-реве. — я сел на пол и стиснул косу еще сильнее. Все, вот теперь я буду убивать из чистой мести!!!

Резкий взмах косы. Голова ворона падает на пол, а тело его начинает размахивать крыльями и кувыркаться. Я злюсь на него, на себя, на весь мир и отдельно, я очень злюсь на монахов. Ведьма это одно, но убивать беременную женщину….. Костяшка на кулаках побелели, а коса стала сочиться тьмой. Я пододвинул голову ворона к его замершему телу и проткнул кончиком косы его тушку. Тьма заволокла тело птицы, а потом из этого облака тьмы вылетел Ворон, уже не седой, а молодой и крупный. Сильный, и очень злой ворон полоснул меня когтями по руке и отлетел на подоконник.

— Ты мне не нр-равишься! — каким-то глухим и зловещим голосом сказал Борис.

— И тебе с этим жить. Что же ты молчал, падла! — кинулся я на птицу, но он неожиданно повернулся ко мне и расправил крылья. Пугает? А ведь, получается…

— Бор-рис не молчал. Бор-рис говор-рил. Палач — дур-рак.

— Согласен. Лети отсюда и не отсвечивай. — ворон спрыгнул в ночь и полетел, без единого звука.

Я спустился на нижний этаж. Дикий сидел на стуле бледный как мел. Я махнул ему рукой и вышел из домика. Пока темно я в своем праве. Называли меня тьмой — получите, распишитесь.

Через пять минут небо заволокло окончательно, начал накрапывать мелкий моросящий дождь. Все мне на руку, шаги не слышно из-за ветра, а лишний раз посмотреть в сторону никому не захочется. За мной плелся Дикий, я уже задумался над пользой этого временного союза, но тут же моя честь задета. Так что, просто так не отделается. Я как раз приболел паранойей, и беспокоюсь по некоторым вопросам. Изложив мысли Дикому я направил нашу процессию в сторону храмового забора, того самого места, где можно пройти в парк. И вот же везуха… на охране, всего восемь монахов. Здесь не пройти.

— Можно вон с той крыши перебраться. — тихо предложил мне напарник. Я повернулся к нему.

— А через дом как проходить будем?

— Это дом Лиса, думаю, он не против….

Это правильно. Ему все равно, а нам эта недвижимость пока пригодиться. Мы спокойно вскрыли дверь дома, прошлись по квартире. Честно говоря, я ожидал некий хаос или бардак в доме, а нет, домик был чудесным и ухоженным. Дальше второй этаж и прыжок на два метра к забору Храма. На словах все круто, а по факту…. Я прыгнул на каменный забор и поскользнулся на мокрой поверхности, обе ноги сразу слетели с узкого камня и я, приложившись спиной о забор, рухнул за забор. Благо не высоко, метра три, а там мягкая земля. Зад болел в тандеме со спиной, но хоть ничего не сломал. Поднялся и, схватившись за ушибленную поясницу, размял спину. Хоть на косу не напоролся. Жизнь — дерьмо, а раз такие мысли пришли, значит скоро утро. Дикий приземлялся рядом, довольно тихо. Он что вор-домушник? Или профессионал?

Между нами и главным корпусом храма была небольшая полоса деревьев, похоже, яблони. Все в пользу. Пригнувшись, мы пробежались к деревянному палисаднику и выглянули из буйного розового кустарника. Храм был перед нами самой голой стеной, которую только можно придумать. Ни одного окна, ни одной двери на всю высоту. Тяжело вздыхаем, что еще делать, бежим в обход. Удача улыбается нам, и мы оказываемся напротив двери, откуда почти сразу вышли пять монахов. Все спокойные, сонные. Делаем вывод — нас не ждут. Да и кто бы нас ждал? Мы же не камикадзе.

Дверь открылась довольно легко, внутри было жарко, я бы сказал — неприятно душно. Коридор был едва подсвечен и уходил глубоко в здание, практически не имея ответвлений. Я кивнул Дикому, наши дороги расходятся. А потом свернул в ближайшую дверь. Кухня!!! Я как раз голодный, вот же совпало. Однако радость прошла быстро. Монахи ели скупо и невкусно. Поэтому я поживился только сыром и разбавленным вином. Вопрос хлеба насущного отложен до обеда. Я вернулся к двери, а она неожиданно открылась….

Резким, но аккуратным движением я сместился от двери и нырнул под стол, не ахти какое укрытие, но лучше пока нет. В комнату вошли…. Ого! Две девушки довольно проститутошного вида, а за ними толстый человек в коричневых штанах и белой рубахе с жирными пятнами. Девушки смеялись, когда этот толстяк подталкивал их под попы.

— Ну что? Кто хочет сделать мне хорошо? — пропитым голосом заговорил толстый.

— А тебе готовить не надо? — смеясь спросила одна из девок.

— Успею…. — ответил толстый, и погнал девушек к столу.

— За Рона! — крикнул я и выскочил из-за стола. Взмахнул косой и снял голову нерадивого повара.