Фурно преднамеренно исключил из своего вопроса Ватиканский банк. Он получил у Ваньоцци ответ: «Я вам скажу, что производительные активы Святого престола, в Италии и во всем мире, не составляют и четверти упомянутой вами суммы».

Будь это правдой, тогда следовало бы, что на 1 апреля 1975 года производительный капитал Святого престола, за исключением авуаров Ватиканского банка, составлял меньше 75 миллиардов лир или примерно 113 миллионов долларов. Одно-единственное управление, Чрезвычайная канцелярия Управления имуществом Святого престола, или АПСА, рассматривается как центральный банк Всемирным банком, Международным валютным фондом и Банком международных расчетов в Базеле. Ежегодно руководство в Базеле публикует годовой отчет о том, какие средства центральные банки мира размещали или заимствовали в банках стран Группы десяти. Цифры за 1975 год указывают, что Ватикан имел 120 миллионов долларов на счетах в неитальянских банках и что Ватикан был свободен от долговых обязательств — единственный банк во всем мире, занимающий столь уникальное положение. И это всего лишь одно управление Ватикана. Но чтобы выяснить реальный общий капитал только одного этого подразделения, необходимо прибавить к этой цифре большое число иных источников материальных средств.

Как и Рим строился не сразу, так и богатства Ватикана создавались не за один день. Проблема богатой церкви — а все, кто стремится следовать учению Иисуса Христа, обязаны относиться к богатству как к проблеме, — корнями уходит в четвертое столетие. Когда римский император Константин обратился в христианство и передал колоссальные богатства тогдашнему папе, Сильвестру I, то сделал его первым богатым папой. Данте в одну из песен своего «Ада» включил такие строки:

О Константин, каким злосчастьем миру

Не к истине приход твой был чреват,

А этот дар твой пастырю и клиру!

Претензии католической церкви на свою уникальность имеют под собой основания. Это единственная в мире религиозная организация, руководящий центр которой является независимым государством, носящим название «Город-государство Ватикан», и обладает собственной правовой системой. Оно занимает территорию, по площади уступающую многим мировым площадкам для игры в гольф, всего в 108,7 акров (0,44 кв. км); это примерно равно Сент-Джеймскому парку в Лондоне и составляет примерно одну восьмую от площади нью-йоркского Центрального парка. Неспешная прогулка вдоль границ этого города-государства займет чуть больше часа. А на то, чтобы сосчитать богатства Ватикана, уйдет намного больше времени.

В основе современного благосостояния Ватикана лежит щедрость Бенито Муссолини. Латеранские соглашения, заключенные правительством дуче с Ватиканом в 1929 году, дали Римско-католической церкви различного рода гарантии и привилегии.

Святой престол получил признание как суверенное государство. Он был освобожден от уплаты как налогов на собственность, так и сборов с граждан, освобожден от уплаты пошлин на импортируемые товары; он обладал дипломатическим иммунитетом и соответствующими привилегиями для дипломатов и аккредитованных при Ватикане официальных представителей иностранных государств. Муссолини гарантировал обязательное преподавание христианского вероучения во всех государственных школах Италии, а также весь институт брака передавал в ведение канонического права, что означало запрет на разводы. Преимуществ для Ватикана было множество, и не в последнюю очередь в сфере финансовой.

Статья первая. Правительство Италии обязуется выплатить Святому престолу после ратификации Соглашений 750 миллионов лир и одновременно передать в его распоряжение консолидированных пятипроцентных государственных облигаций на предьявителя номинальной стоимостью в один миллиард лир.

По валютному курсу 1929 года этот пакет составлял по стоимости 81 миллион долларов. Соответствующие цифры на 1984 год приближались к 500 миллионам долларов. Корпорация «Ватикан» удачно вошла в бизнес. И на прошлое не оглядывалась.

Чтобы распорядиться громадными финансами, столь неожиданно свалившимися на голову, 7 июня 1929 года папа Пий XI учредил Специальное управление, а во главе новой организации поставил мирянина Бернардино Ногару. Помимо контроля над миллионами долларов, Ногара получил в свое распоряжение еще один очень важный финансовый инструмент. За сто лет до того Римско-католическая церковь коренным образом пересмотрела свое отношение к предоставлению денежных ссуд. Можно с полным на то правом сказать, что церковь сумела придать новое значение слову «ростовщичество».

В традиционном понимании ростовщичество означало всю прибыль от денежных ссуд. На протяжении восемнадцати столетий Римско-католическая церковь следовала заявленному догмату о том, что получение всякого процента от ссуды безусловно запрещено как противоречащее божественному закону. Этот запрет был неоднократно утвержден декретами на различных церковных соборах: на Арльском в 314 году н. э., на Никейском в 325-м, на Карфагенском в 345-м, в Эксе в 789-м, на Латеранском в 1139 году — на последнем соборе было также провозглашено, что ростовщики подлежат отлучению от церкви. В различных государствах были приняты законы в поддержку этой позиции. И ростовщичество оставалось по сути ересью вплоть до 1830 года. Тогда Римско-католическая церковь пошла на уступку, признав отныне ростовщичеством денежные ссуды под чрезмерно высокие проценты.

Своекорыстный интерес вызвал полный пересмотр учения церкви в отношении денежных ссуд. Вероятно, если бы целибат не был обязательным для священников, то это могло бы заставить Римско-католическую церковь отступить от своей позиции в вопросе регулирования рождаемости.

Ногара происходил из семьи ревностных католиков, многие ее члены верой и правдой служили церкви на различных постах. Трое братьев Ногары стали священниками, а один был директором Ватиканского музея, но вклад Бернардино Ногары по всем меркам был самым основательным.

Бернардино Ногара родился в 1870 году, в Бельяно, близ озера Комо, и уже в молодые годы добился успеха как минералог в Турции. В 1912 году он сыграл ведущую роль при заключении мирного договора в Уши между Италией и Турцией. В 1919 году он, в составе итальянской делегации, вновь участвовал в подготовке к подписанию мирного договора между Италией, Францией, Великобританией и Германией. Впоследствии он был уполномоченным итальянского правительства в отделении «Банка коммерчиале» в Стамбуле. Когда папа Пий XI начал подыскивать человека, способного распоряжаться плодами Латеранских соглашений, близкий друг и доверенное лицо папы, монсеньор Ногара порекомендовал ему своего брата Бернардино. Дав свое согласие, папа Пий XI открыл поистине золотую жилу.

Ногара не слишком-то жаждал занять этот пост и принял предложение только тогда, когда Пий XI согласился с рядом условий. Ногара не желал, чтобы его деятельности в финансовой сфере Ватикана мешали какие-либо традиционные взгляды, которые, возможно, еще сохранились у церкви в отношении методов получения прибыли. Ногара настоял на включение в соглашение с ним следующих важнейших условий:

1. Всякие вложения, которые он сочтет нужным осуществлять, должны быть полностью свободны от каких-либо религиозных или доктринальных ограничений;