– В таком случае мне следует и вас поблагодарить за науку. – Салли осознавала, что совершенно по-глупому улыбается ему в ответ, но ей было все равно.

– Не стоит благодарности, – проговорил Коллиар. И, искоса глянув на нее, спросил: – Так это действительно был шотландский перец?

– Возможно… У меня имелась и эта специя, но после того как в моем сундучке порылись, я точно не знаю, что у меня осталось. Можно даже вообразить, что мистер Гамидж сам напичкал себя этой жуткой смесью по причине жадности и незнания.

– Вообразить можно что угодно, – усмехнулся Коллиар. – Ну и денек: божественное возмездие и все такое.

Развернувшись, он прислонился спиной к ограждению, скрестив при этом ноги. Он выглядел таким… небрежно-расслабленным. Хотя в мистере Коллиаре не могло быть ни единой «небрежно-расслабленной» частички.

В отличие от нее… Поэтому Салли тоже развернулась и откинулась на леер рядом с ним.

– До сегодняшнего дня, Кент, у вас вполне получалось не слишком выпячивать себя.

Салли глянула на него, пытаясь по выражению лица догадаться, к чему он клонит.

– Полагаю, именно так мне и надлежало себя вести.

Коллиар отреагировал своеобразным движением губ, что определенно означало согласие.

– Да, это так. Но вы ведь понимаете, что теперь я должен вновь отправить вас на мачту, иначе возникнет подозрение, будто я вам потакаю. Никто не вправе травить других, как бы они того ни заслуживали. Хотя, с другой стороны, очередное наказание, как мне кажется, лишь повысит вашу популярность.

– Наверно, – пожала плечами Салли.

Похоже, достаточно эффективных средств воздействия на нее не существовало.

Отсюда, со шканцев, им был виден весь корабль, который, рассекая водную гладь, мчался в сторону заходящего солнца, словно стремясь проткнуть его бушпритом, и у Салли возникла мысль, что она никогда еще не любовалась более прекрасной перспективой.

– Такое зрелище стоит многого.

– В самом деле? – Коллиар, очевидно, не был в той же степени захвачен очарованием морского пейзажа, но в его голосе, по крайней мере, чувствовался все тот же юмор. – Даже риска быть обвиненным в попытке отравления? А также прочих рисков, связанных с пребыванием на борту корабля?

Салли постаралась ответить в том же духе:

– Ну, поскольку первый вариант не актуален, остается второй.

– Черт возьми, Кент, – уже с некоторой досадой проговорил Коллиар. – Если уж пребывание на корабле для вас столь заманчиво, то вам следовало бы больше заботиться о том, чтобы этому ничто не помешало. О чем вы вообще думали, затевая ссору с Гамиджем на глазах у всего экипажа?

Мистер Коллиар, как видно, решил быть серьезным… Однако Салли по-прежнему не чувствовала себя виноватой.

– Я думал о том, что он заслуживает хорошего урока, – все тем же легким тоном ответила она. – Поскольку все это надоело.

– Надоело? До такой степени, что вы готовы отправиться домой, покинув этот проклятый… – Коллиар оборвал фразу, словно произнесенные слова как перец обожгли ему язык. – Надоело до того, чтобы забыть о долге и обязанностях?

Ну, если он таким образом выразил свое негодование, то она тоже не станет сдерживаться.

– Мне надоело смотреть на выходки Гамиджа. Он до того запугал беднягу Уэрта, что тот даже плачет во сне. Такого происходить не должно.

– Зато сегодня никто из гардемаринов, похоже, не склонен к слезам.

– Похоже, – с удовлетворением согласилась Салли.

– Кент, мне понятно ваше возмущение, однако ваша стычка с Гамиджем на глазах у матросов не принесла пользы ни вам, ни Уэрту. Эти мальчишки должны учиться быть самостоятельными.

Салли повернулась к Коллиару, полная решимости отстаивать свою позицию.

– Но разве нельзя учиться самостоятельности без того, чтобы тебя пихали физиономией в стену или присваивали твое имущество? Если бы вы с капитаном обращали внимание на подобные случаи и судили по справедливости, мне не пришлось бы прибегать к подобной мере воздействия.

Вопреки ожиданиям, Коллиар никак не возразил на ее гневную тираду. Он стоял все в той же позе, облокотившись на леер, и взирал на Салли, как на какой-нибудь музейный экспонат.

– Кент, в вас весьма забавным образом сочетаются наивность и кровожадность.

В его словах чувствовалась некоторая насмешка, и Салли даже не знала, как на это реагировать. И потому продолжила в прежнем тоне:

– Скажите, вы потерпели бы подобные поступки в кают-компании, среди офицеров? Вы бы смирились, если бы, к примеру, лейтенант Радж украл ваши вещи?

– Нет, я бы не потерпел и не смирился и, конечно же, предпринял бы меры, не вмешивая при этом ни капитана, ни кого-либо еще.

Салли даже всплеснула руками.

– Но ведь я именно так и сделал!

– Не совсем, – вполне серьезно и немного устало произнес Коллиар. – Сегодня на палубе вы действовали под влиянием импульса, поддавшись эмоциям.

– Разве я не имею права на проявление чувств? Тем более что они справедливые. – Салли огорчало то, что Дэвид не разделяет ее понятий о добре и зле. Удручал также тот факт, что он не замечает явной несправедливости.

– Кент, я не оспариваю правомочности ваших чувств. Просто не нужно действовать импульсивно, поддаваясь их влиянию. Вы хотите стать офицером, и, по правде говоря, у вас есть к этому задатки. Но вам следует думать, прежде чем что-то делать. Вы не можете каждый раз вступать в драку вместо этих мальчишек. Они должны уметь сами за себя постоять. Потому что, не преодолев свой страх перед Гамиджем, они испугаются и французов.

Коллиар окинул взглядом корабль, давая Салли возможность немного отдохнуть от его пристального взора. Затем продолжил:

– Я понимаю, мистер Кент, что вы хотели, как лучше. И Гамидж, без сомнения, заслуживает взбучки. Но я был бы признателен, если впредь вы будете больше мне доверять, позволяя самому разбираться со всеми инцидентами на корабле. Тогда и я смогу вам доверять. Что же касается…

Его интонация была столь искренней, что у Салли пропало всякое желание спорить. Еще никто не подвергал сомнению ее надежность. По правде говоря, она всегда считала себя вполне надежной и честной.

Однако Коллиар был прав: она не доверилась ему, и теперь он не мог доверять ей.

– Похоже, я действительно поставила нас обоих в сложное положение.

– Но это положение можно исправить. Просто доверьтесь мне.

Салли очень этого хотелось – довериться и во всем положиться на него. А еще ей хотелось положить голову ему на грудь и верить, что все будет хорошо, что все ее надежды и чаяния осуществятся. Однако это не так-то просто.

– Не хочу хвастаться, но, думаю, ваш отец вряд ли дал мне рекомендацию, а капитан Маколден не стал бы продвигать меня по службе, если бы я не знал свое дело. И хотя в воспитании Гамиджа я не слишком преуспел, я все же найду способ его приструнить и решить связанные с ним проблемы. Обещаю.