– Я с ней пока не встречался. А они что, употребляют наркотики?

Еще один взгляд на Хулихен. Пожала плечами:

– Я этого не сказала. И я не говорю, что у них были дела с Петушком. – Презрительная усмешка. – Я просто говорю, что они ненормальные и нельзя понять, на что они способны. И только.

Она бы с наслаждением играла в эту игру весь день, с невинным видом бросая намеки, – это как пернуть и тихонько отойти в сторонку, типа воняет не от меня.

– Расскажи мне о Крисе что-нибудь одно, – решительно предложил я. – Выбери, что тебе кажется самым важным.

Джоанна задумалась – что-то очень неприятное появилось в изгибе ее губ – и как по заказу произнесла:

– Мне не хотелось бы говорить о нем дурно.

Любуется мною из-под ресниц.

Я наклонился вперед. Суровый, сосредоточенный, брови сведены в линию, когда я сверлю взглядом юную благородную девушку, хранящую тайну, которая может спасти мир. Низким густым голосом:

– Джоанна. Я знаю, ты не из тех, кто дурно отзывается о покойных. Но сейчас истина важнее милосердия. В жизни бывают такие моменты.

Я практически слышал, как зазвучал саундтрек. Конвей за моей спиной едва сдерживала ржание.

Джоанна глубоко вдохнула. Собиралась с духом, готовясь отважно принести собственную совесть на алтарь правосудия. Ложь и фальшь висели в воздухе, и вся эта история казалась грандиозной фальшивкой, а Криса Харпера будто вообще выдумал лично я.

– Крис. – Тяжелый вздох. Немного печали, немного сожаления. – Бедный Крис. Для такого очаровательного парня у него был исключительно дерьмовый вкус.

– Ты имеешь в виду Селену Винн?

– Вообще-то я не хотела называть никаких имен, но раз уж вы все равно знаете…

– Дело в том, что никто не видел, чтобы Крис и Селена вели себя как обычная парочка. Не целовались, не держались за руки, никуда вдвоем не ходили. Почему ты думаешь, что они встречались?

Ресницы затрепетали.

– Мне бы не хотелось говорить.

– Джоанна, я понимаю, ты стараешься поступать достойно, и я высоко ценю это. Но ты должна рассказать мне, что ты слышала или видела. Все до конца.

Джоанне нравилось наблюдать, как я стараюсь. Нравилось чувствовать, что ее информация стоит того. Она сделала вид, что напряженно размышляет, проводя языком по зубам, что ее отнюдь не украсило.

– Ладно, – решилась она. – Крису нравилось нравиться девушкам. Понимаете, о чем я? Ну, он вечно пытался заполучить каждую девчонку в зоне видимости, чтобы они все к нему липли. И вдруг внезапно, буквально в одну ночь, все меняется, он не замечает никого, кроме Селены Винн. Которая, короче, я не хочу показаться, типа, стервой, я просто говорю откровенно, как есть: в ней ведь ничего особенного, верно? Она, конечно, ведет себя, как будто прям фу-ты ну-ты, но, простите, большинство людей вообще-то не любят… ну, вы понимаете. – Джоанна многозначительно ухмыльнулась и обеими руками очертила в воздухе полную фигуру. – Ну то есть реально, я думала, может, это типа как в дурацком кино, ну, знаете, на спор, ну чтобы поиздеваться, потому что, если бы это оказалось не так, мне было бы до смерти неловко за Криса.

– Но все это не означает, что они встречались. Может, он и был в нее влюблен, а она вовсе нет.

– Вот уж не думаю. Если б такой, как она, удалось заполучить Криса, это была бы безумная удача. И в любом случае Крис не из тех, кто стал бы терять время, если не может немедленно получить что хочет. Если вы понимаете, о чем я.

– Но зачем им держать это в тайне?

– Ну, может, он не хотел, чтобы знали, что он с такой. И я его понимаю.

– Вы именно поэтому не ладите с компанией Селены? Потому что у нее был роман с Крисом?

Прокол. Опять это пламя в глазах Джоанны, холодное и яростное настолько, что я едва не отшатнулся.

– Э, простите? Мне было абсолютно все равно, что Крис Харпер сохнет по бегемотихе. Я считала это забавным, но и только, а вообще это никак немой проблемы.

Я судорожно закивал: да, понял, уяснил, знаю свое место, больше не буду таким дерзким мальчиком.

– Да, конечно. Это разумно. Но отчего тогда вы не ладите?

– Потому что нет закона, что мы обязаны ладить со всеми. Потому что я действительно разборчива насчет того, с кем общаться. С придурками и уродами? Нет уж, спасибо.

Маленькая сучка, точно такая же, как маленькие сучки из моей школы, да из каждой школы, чего уж. Десяток на пенни, дешевки за полцены, по всему свету полно таких дешевок. И с чего вдруг меня тошнит именно от этой?

– Понятно. – Я лыбился, как псих.

– У тебя есть парень? – не выдержала Конвей.

Джоанна помедлила. Немного – Мне послышалось? – и неторопливо обернулась к Конвей.

Конвей улыбалась. Совсем не мило.

– Э-э-э, простите, но это моя личная жизнь.

– Я думала, ты стремишься помочь в расследовании.

– Верно. Но не понимаю, какое отношение к расследованию имеет моя личная жизнь. Не потрудитесь объяснить?

– Не-а, – отрезала Конвей. – И не подумаю. Тем более что я в любой момент могу просто пойти в Колм и все выяснить там.

Я удвоил дозу сочувствия.

– Ну что вы, детектив, и помыслить невозможно, что Джоанна может нас вынудить так поступать. Особенно теперь, когда она понимает, насколько существенной для нас может оказаться любая информация, которой она владеет.

Джоанна обдумала услышанное. Нацепила опять свое благородное добродетельное лицо. Мне, благосклонно:

– Я встречаюсь с Эндрю Муром. Его отец Билл Мур – возможно, вы слышали.

Девелопер, из тех, про которых в новостях рассказывают, что они одновременно банкроты и миллиардеры. Я изобразил нужный уровень восхищения.

Джоанна взглянула на часы.

– Хотите еще что-нибудь узнать о моей личной жизни? Или мы наконец закончили?

– Пока, – бросила Конвей. И в сторону Хулихен: – Ребекка О’Мара.

Я проводил Джоанну к выходу. Придержал дверь. Посмотрел, как Хулихен с трудом поспевает за Джоанной, которая даже не обернулась.

– И еще одна остается в списке, – констатировала Конвей.

В голосе – ничего. И опять никакой возможности понять: это “Поднимай ставку” или как?

Я захлопнул дверь.

– Она ведь прикидывала, не рассказать ли нам кое-что, но не стала. Так могла бы себя вести наша девушка.

– Ага. Или она просто хочет заставить нас думать, что у нее туз в рукаве. Убедить, будто она наверняка знает, что Крис и Селена встречались, или что у них там было, а на самом деле ничего ей не известно.