— Подождите! — невольно закричала в ответ. — Я приехала, потому что амулет Андрэ помутнел и перестал принимать тепло моих рук. Я чувствую, что-то случилось, какая-то беда!

— Амулет? — женщина подняла на меня глаза, наполненные слезами. — Его талисман?

— Да, — я показала камень в оправе, который стал совсем тусклым.

После этого мама Андрэ уткнулась лицом в ладони и горько заплакала. Я бросилась к ней и присев на корточки, осторожно прикоснулась к ее плечу:

— Прошу вас, не плачьте. Расскажите, что случилось с Андрэ? Где он?

Женщина подняла на меня заплаканное лицо и осторожно, почти невесомо погладила меня мокрой от слез ладонью по щеке:

— Наверно, ты многое для него значила, раз он отдал тебе столь ценную вещь, и, знаешь, даже в беспамятстве, он шептал твое имя.

— В беспамятстве? — с испугом переспросила я. — Он болен?

— Ох, девочка, — мама Андрэ вытерла слезы. — Сейчас мы выпьем с тобой чаю и обо всем поговорим. Разговор предстоит непростой и, кстати, меня зовут Хеленой, — наконец-то представилась женщина. Затем она взяла с небольшого стеклянного столика, стоящего у кресла, золотой колокольчик и потрясла им в воздухе. Переливистая веселая трель разлетелась по комнате и буквально через несколько секунд на пороге появилась миловидная девушка, в черном длинном платье, в белом переднике и необычном кружевном чепце, под которым были спрятаны волосы.

— Слушаю вас, леди, — она довольно низко поклонилась.

— Принеси нам чаю и пирожные.

— Сейчас все сделаю, — девушка в очередной раз присела в реверансе и быстро исчезла.

В комнате повисло молчание. Хелена не спешила продолжить разговор, а я не знала, как ее поторопить. На душе была тревога, и меня постепенно начало колотить мелкой дрожью. Неизвестность безумно пугала.

— Извините, — наконец-то решилась я, когда молчание затянулось. — Вы так и не сказали, где сейчас ваш сын и что с ним случилось?

Хэлена тяжело вздохнула, в очередной раз всхлипнула, и будто отрешившись от всего, начала рассказывать:

— Андрэ вернулся с ярмарки сам не свой. Он был задумчив, как-то отстранился от нас с отцом, перестал посещать светские мероприятия, в ведь раньше мой сын слыл весельчаком и повесой… Многие девушки мечтали завоевать сердце моего Андрэ и стать маркизой Филинт. Но сейчас, зная, что мой сын подарил тебе свой амулет, я понимаю, что именно тебе он отдал свое сердце, и поэтому так резко переменился. Мой сын однолюб, такой же, как и его отец…

Ее рассказ прервала вошедшая служанка, которая вкатила в комнату тележку, заставленную разнообразными тарелками. Подкатив от окна небольшой столик, девушка ловко накрыла все для чаепития, и быстро удалилась.

— Хелена, — обратилась я к маме Андрэ. — Ответьте, что с вашим сыном? Вы не отвечаете на этот вопрос и будто специально уходите от ответа. Не надо больше тянуть. Скажите все так, как есть. Я приму любую правду, какой бы горькой и болезненной она ни была.

— У Андрэ обнаружили редкое заболевание, инкриоз, — ответила женщина, вновь заплакав. — Моего мальчика несколько дней назад забрали в закрытый поселок для таких, как он, и когда я смогу его увидеть, не знаю. И позволят ли мне…

— Инкриоз? — переспросила я, быстро вспоминая все, что знаю об этом заболевании. Но в голове всплывала только информация о том, что оно считалось довольно редким, заразным и неизлечимым, и таких больных действительно изолировали от общества. — Вы уверены?

— В последнее время Андрэ совсем замкнулся в себя, стал раздражительным, нервным, а вскоре признался, что на его теле появилась странная сыпь. Доктор диагностировал экзему, прописал примочки из лекарственных трав, считая, что это проявление аллергической реакции. Но безобразные красные пятна с каждым днем все больше разрастались, стали огрубевать и постепенно превращаться в струпья. Лицо моего сына покрылось своеобразными чешуйками. Буквально за короткое время он превратился в … он стал похож на ящерицу, — Хелена смахнула горькие слезы с лица. — Несмотря на наше высокое положение, богатство и желание все оставить в тайне, лечащий врач выполнил свой долг и сообщил в академию медицины о том, что в городе появился очередной больной с редким инфекционным заразным заболеванием. За моим мальчиком приехала стража и увезла, запретив даже навещать его. У моего сына страшная судьба, он умрет в одиночестве. И нам ничего не остается, как просто молиться за него.

Мама Андрэ прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать от той боли, что разрывала ее сердце. Нет ничего страшнее, чем знать, что твой ребенок обречен, и несмотря на свое высокое положение в обществе, на наличие богатства, ты все равно ничем не можешь ему.

— Андрэ не может умереть, — прошептала я, чувствуя, как по лицу бегут слезы. — Нельзя опускать руки, надо бороться, искать способы излечить его. Он должен жить. Должен!

— Мой супруг сделал все возможное и невозможное, даже побывал на аудиенции у короля с просьбой забрать нашего сына домой, и самим ухаживать за ним. Но никто нам не позволил этого сделать. Остаток жизни он проведет в закрытой лечебнице в дальнем поселке, высоко в горах. Дорога туда труднодоступна, и сбежать больному оттуда незамеченным, почти невозможно. Там работаю специальные люди, проживающие постоянно на территории этого поселка. Я и муж ездили вчера туда, но огромные ворота нам никто так и не открыл, а привратник сообщил, что вход только по специальным пропускам, подписанным самим королем.

Обреченность… Это страшное чувство, от которого нет спасения. Мне не хватало воздуха, а сердце рвалось на части. Андрэ, мой Андрэ, смертельно болен, и сейчас совсем одинок, потому что его вырвали из привычного мира и увезли неизвестно куда. Я медленно поднялась. Вытерев слезы, расстегнула подаренный Андрэ амулет и протянула его Хелене:

— Возьмите. Он принадлежит вам.

— Нет, — женщина покачала головой. — Этот амулет сделал для нашего сына один сильнейший маг. В его основу заложен детский волос моего мальчика. Андрэ предупреждали, чтобы он никогда не расставался с этим амулетом, потому что он охраняет его от всех бед. Раз мой мальчик подарил его тебе, значит хотел этого. Поэтому так пусть и будет.

— Хорошо, — вздохнула я, вновь застегивая цепочку на шее. — Простите, но я наверно пойду.

— Куда же? А как же чай? Скоро мой муж вернется со службы, я вас познакомлю…

— Не сейчас, — подхватив сумку, я направилась к выходу.

— Розалия, ты же с дороги. Может, останешься переночевать? — послышалось мне вслед, но отвечать у меня не было сил. Сердце рвалось на части, и смириться с услышанным я не могла. Выбежав из дома, помчалась куда глаза глядят, пока не уткнулась в крохотный островок зелени — небольшую рощицу у дороги. Упав на колени, уткнувшись лицом в ладони, я горько зарыдала, не сдерживая своих эмоций. Андрэ умирал, и никто ему не в силах быть помочь, никто…

Не знаю, сколько времени я прорыдала, но сама не заметила, как растянулась на зеленой траве. Уткнувшись в изумрудную зелень лицом, устало закрыла глаза. Слез больше не осталось, а в душе поселилась пустота. Внутри меня что-то оборвалось, и единственное, чего мне сейчас хотелось, это оказаться рядом с Андрэ. Мое сердце по-прежнему принадлежало ему одному.