– Пришлось стоять на улице, пока обшаривали наши комнаты – как они сказали, «в поисках улик». Но я-то видела их ухмылочки. Потом погрузили в автобус, приковали к сиденьям и отвезли в Стеклянную Гору.

– Но это же тюрьма строгого режима, – удивилась Кошка. – Для гражданских. Не стали бы они сажать туда офицеров…

– А вот и стали, – отрезала Сибил.

– Поначалу мы надеялись, что нас оправдают. Но шли недели, месяцы, и никакого даже намека на адвоката.

– Но…

– Тсс, – зашипела Сибил.

– Мы поняли, что нас без суда приговорили к пожизненному. И решили сбежать.

– Я думала, из Стеклянной Горы никто и никогда не сбегал, – сказала Кейтлин.

– Мы стали первыми. – В голосе Изольды звучала гордость. – Они допустили ошибку – держали нас вместе, чтобы не осквернять других заключенных. Не знали, сколько всего мы умеем. Мы быстро заматерели. Придумали план. Для начала нужны были мобильники с предоплаченными картами. Пришлось дать взятку охранникам.

– Какую? – заинтересовалась Эсме.

– Не важно, – одернула ее Кошка. – Сигареты. Сигареты ведь в тюрьме вместо денег, да, Изольда?

– Э-э-э… Наверное.

– У всех есть враги, – вмешалась Сибил. – Мы предложили убить их врагов.

– Не слушай, Эсме.

– Мне эта история нравится!

– Все равно не слушай.

– Побег из тюрьмы обычно совершают ночью. Но мы выбрали ясный безоблачный день. Ведь в солнечных лучах стеклянные склоны сияют почти невыносимо. Сирше решила, что такого никто от нас не ожидает. Мы смастерили из одежек чучела, изображавшие нас самих, и оставили их в камерах, чтобы обмануть охранников. Надели альпинистские очки, чтобы не ослепнуть. Снаряжение делали сами из контрабандных материалов. Из сшитых вместе гигиенических прокладок, заклеенных скотчем, изготовили наколенники. Из отобранных у других заключенных заточек – скальные крюки. Больше года пришлось готовиться. Перебраться через стену вокруг тюремного двора не составило труда – ее не охраняли. Ведь на другой стороне – что? Только зазубренные стеклянные скалы, а внизу студеное северное море.

– Про спуск лучше не надо, – вмешалась Сибил.

– Чтобы его описать, понадобилась бы целая вечность, – согласилась Изольда. – Нам тогда и казалось, что вечность прошла. Эпический был спуск. Помнишь тот курс по выживанию в дикой местности? Так вот, наш спуск был в сотни раз хуже. Но в конце концов, когда солнце уже садилось, мы спустились, нас ждали…

– Никаких имен.

– …батискаф класса «Кракен» и надувная шлюпка, чтобы до него добраться.

– Никаких объяснений.

– Но шлюпка не могла пришвартоваться, ведь там повсюду стеклянные глыбы. Пришлось самим плыть к ней через холодное, неспокойное море. В воду никак не войти: если собьет волной с ног и потащит по стеклу – мигом истечешь кровью. Поэтому пришлось нырять – разбежаться и прыгнуть далеко-далеко, ведь около берега мелко. И ботинки, конечно, не снять, а попробуй-ка плыть в ледяной воде в ботинках! До шлюпки было недалеко, но пловец из меня неважный. Так что мне показалось, что до нее много миль. Думала, не доплыву, но сдюжила как-то. Видимо, наглоталась ледяной воды. Меня подняли на борт, и я отрубилась. В себя пришла уже на батискафе, первым делом спросила, какой сегодня день, – оказалось, мы просидели в тюрьме три года, а снаружи прошло меньше недели.

– Ого, – сказала Кошка.

– Именно поэтому из Стеклянной Горы почти никто и никогда и не выходит ни на каких условиях. Но нам удалось сделать то, что другим оказалось не под силу. Мы вышли на своих условиях. Не просто сбежали, но и не бросили никого. И без ранений обошлось, разве что пара синяков да, может, одна-две царапины. Натуральный героизм.

– Нам позволили бежать.

– Потом мы разлетелись в разные стороны, как голубицы: каждая отправилась в Эвропу своей дорогой, чтобы запутать преследователей. Все согласились, что так лучше.

– Это идея Сирше. Сирше заключила сделку.

– Классная история! Расскажите еще раз! – потребовала Эсме.

– Милая, это взрослые разговоры. Да и какой смысл? Ты все равно ничего не запоминаешь.

– Если забуду, так смогу еще раз послушать все с начала до конца, как в первый раз.

– Веди себя хорошо, и я куплю тебе мороженое. – Кошка повернулась к Изольде и Сибил. – Я слыхала, что в отношении офицеров идет расследование. Но зачем всех арестовывать? Им же нужны пилоты.

– Арестовали только пилотов-женщин, – с горечью заметила Изольда. – Из мужчин, может, троих-четверых, а худших оставили. Но погоди-ка. Ты же в бегах. Как ты об этом узнала?

– Мне Кролик сказал, – пояснила Кошка и добавила, заметив удивление на лицах остальных: – Ну знаете, тот пилот?

– На базе не было никого с таким именем. Среди пилотов уж точно. Да, Сибил?

– Я бы запомнила.

– Дичь какая-то. Кролик из Дома Онира? Он еще не затыкается никогда. Да бросьте! Такого уж точно не забудешь.

– Понятия не имею, о ком ты.

– Ни малейшего.

– Ничего не понимаю. – Кошка только руками развела. – Ладно, расскажите, как попали в Аверн.

Летчицы описали свои странствия по Эвропе и случайную встречу в Аверне так же бегло, как Кошка свои приключения. Она была уверена, что они многое скрыли – в первую очередь, конечно, имена тех загадочных помощников, которые подогнали батискаф. Но ведь и она о многом умолчала. Так что все по-честному.

После третьего бокала все принялись, как в старые добрые времена, обсуждать, насколько строго требуется блюсти девство. Мастурбировать, конечно, разрешалось, иначе все повылетали бы из Драконьего Корпуса в мгновение ока. («Мальчики в первых рядах», – сказала Сибил, и Кошка подавилась вином.) Но вот если тебе дрочил кто-то другой? Имел ли в таком случае значение пол этого кого-то? А если ртом? Довольствовался бы дракон девственностью в техническом смысле? Почти все сходились на том, что анальный секс, в какой угодно роли, несомненно, означал конец карьеры. О прочем оставалось лишь гадать да отпускать пошлые шуточки.

На короткое время все стало так, как прежде. Кошка могла бы закрыть глаза и представить, что она снова офицер. А потом Изольда со вздохом сказала:

– Ну, теперь-то это все абстракция.

– Ага, – поддакнула Сибил, ставя на стол бокал.

– Я намерена вернуть себе звание, – призналась Кошка. И добавила, когда Сибил с Изольдой посмотрели на нее с жалостью: – Еще не знаю, как именно. Но и надежду не оставила. Нет, не оставила.

– А я оставила, – сказала Сибил.

– Боюсь, мы все ее оставили, – согласилась Изольда. – Сейчас наш план – бежать. Со всех ног. Конечно, в долгосрочной перспективе это ничего не решит. Но хоть отсрочит неизбежное.