— Не нужно бояться, Чарити, — сказал он глухо. — Я не сделаю тебе ничего плохого.

И все же он мог причинить ей боль, потому что не знал, что она не просто хочет, но и любит его всем сердцем.

— Ничего не выйдет, Берт! — закричала она, словно в лихорадке. — Мы не сможем стать любовниками...

— Мы уже являемся ими, — сказал он и рассмеялся, увидев, как она оцепенела от изумления: — Нет, разумеется, не в буквальном смысле. Конечно же, я не мог воспользоваться тем, что ты была без сознания. Но все же мы — любовники. Ни одной женщине еще не удавалось пробудить во мне такие глубокие чувства, и я подозреваю, что ты чувствуешь то же самое.

Это была правда. Но ей необходимо было как-то остановить его, заставить осознать, что... И вдруг Черри поняла, что остается только одно.

Она решительно подняла глаза и сказала:

— Физически ты влечешь меня к себе, Берт, и было бы глупо отрицать это. Но нам нельзя встречаться, потому что мне всегда будет мало одной только близости. Я хочу гораздо больше того, что ты способен мне предложить, — с трудом проговорила она. — Я не могу просто спать с тобой, — мне нужна твоя любовь, Берт. Мимолетный роман — не для меня.

Она ожидала, что он отпустит ее, отвернется, раздосадованный и смущенный, и скажет, что она права. Но, к ее изумлению, он просто посмотрел на нее и хрипло промолвил:

— Повтори то, что ты только что сказала!

Лицо у него стало белее мела, скулы обозначились резче обычного. Он до боли стиснул ее запястье.

Чарити почувствовала, что еще немного, и она потеряет последние остатки смелости. Уж лучше сразу разрубить все узлы, устало подумала она, чем до бесконечности продолжать эту игру в кошки-мышки. Пусть он сразу отвергнет ее, — по крайней мере, это будет какая-то определенность.

— Я влюблена в тебя, Берт, — сказала она устало. — Именно поэтому я хочу продать коттедж и уехать, куда глаза глядят...

— Не верю! — воскликнул он. — Вот уж не ожидал, что ты способна на такое... Оказывается, ты готова поступиться нашими чувствами, только чтобы не потерять свою независимость! Ты мне нужна вся, либо не нужна вовсе. Брак, семья и прочее, о чем ты говорила... Ведь это ты не готова взять на себя эти обязательства, разве не так, Чарити? Ты не готова пожертвовать своей свободой. Она для тебя значит куда больше, чем я!..

Даже губы у него побелели от ярости, и каждое слово он не бросал ей в лицо, как перчатку.

Чарити недоверчиво посмотрела Берту в лицо и, протянув руку, коснулась его щеки, прерывая очередную обвинительную тираду.

— Берт... Я что-то не понимаю. Когда ты говорил о любви, о браке, мне показалось, что у тебя на примете есть какая-то другая женщина, а я для тебя — не более чем объект мимолетного флирта. Более того, в последнее время ты ясно давал мне понять, что больше меня не желаешь...

— Не желаю тебя? — Напряжение на его лице сменилось угрюмой усмешкой. — Для женщины твоих лет ты поразительно мало разбираешься в мужчинах, дорогая. Неужели ты не заметила, что когда я увидел тебя в ванной, обнаженной...

Чарити украдкой скользнула взглядом ниже его бедер и густо покраснела.

— Зачем, черт возьми, ты все это время притворялась, будто ничего не происходит? — взревел Берт. — Я схожу с ума от желания, а ты играешь со мной, разжигаешь и тут же снова окатываешь ледяной водой. Ты не боишься, что однажды мой основной инстинкт вырвется наружу, и тогда уже его ничто не остановит?

— Но почему этого до сих пор не произошло? — дрожащим голосом спросила Черри. — У тебя была возможность, не станешь же ты отрицать это?

— Да потому, что, как и тебе, мне мало одного только секса! — искренне признался он. — Я давно понял, что способен пробудить в тебе желание, но мне этого недостаточно. Я не хотел, чтобы ты отдавалась мне без любви... Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, но когда впервые увидел тебя, меня словно током ударило...

— Так ты еще тогда?.. — Она осеклась и прикусила нижнюю губу.

— Еще тогда! — подтвердил он с кривой усмешкой. — Я уже потерял надежду встретить женщину, с которой готов разделить жизнь, и мне трудно было поверить в то, что это, наконец, произошло. А потом я испугался, что ты никогда не испытаешь ничего подобного по отношению ко мне.

— Я испытала, — с нервным смешком сказала Чарити, — но тоже стала бояться своих чувств, того, что....

— ...Что я поведу себя так же, как когда-то Джулиан? — закончил за нее Берт, но она отрицательно покачала головой.

— Нет, по большому счету, не этого. Я, может быть, и глупа, но не настолько, чтобы не видеть разницы между вами. Джулиан был эгоистом до мозга костей, а я — слишком избалована и самоуверенна, чтобы вовремя заметить это. Нет, я знала, что ты не причинишь мне зла, — по крайней мере, специально. Я пришла в ужас от того, насколько сильно мое чувство к тебе, и была уверена, что если я поддамся ему, то столь же сильными и непоправимыми будут мои разочарование и боль. Видишь ли, мне казалось, что ты добиваешься от меня лишь легкой, ни к чему не обязывающей связи, а все твои рассуждения о моей независимости имеют целью показать, что для меня нет места в твоей жизни.

Берт со стоном схватился за голову, но тут же расхохотался.

— Только подумать, сколько времени мы потеряли! — хрипло прошептал он ей на ухо.

Руки его скользнули под халат, лаская ее тело. Освободившись от всех своих страхов, Черри прижалась к нему, и Берт застонал, яростно лаская острые пики ее грудей.

Она положила руки ему на шею и, приоткрыв губы, притянула его к себе.

Берт коснулся ее губ языком, словно пробуя их на вкус, и проник глубже.

Чарити застонала от этой ласки, прильнула к нему еще крепче и задрожала от наслаждения. Берт откинул полы халата и прижался к ее бедрам. Ощутив, как он возбужден, она откинула голову и призывно раздвинула ноги.

— Именно такой я тебя и представлял, — пробормотал он, на мгновение оторвавшись от ее губ, — теплой, жаждущей... любящей.

Она сама поцеловала его, и он застонал, вздрогнув всем телом.

— Что ты творишь? — протестующе прошептал он, и Черри хрипло ответила:

— Нет, но если продолжение будет таким же, как и начало... — Она задохнулась на мгновение, почувствовав, что его рука скользнула вниз, и застонала, изнывая от желания.

Услышав это призыв, Берт подхватил ее на руки и понес — но не в ту комнату, где она спала эти дни, а в другую, к себе, где осторожно опустил на обширную кровать.

— У меня ощущение, будто мы с той самой первой встречи занимаемся любовью, а теперь просто настал миг кульминации, — пробормотал он, сбрасывая с себя одежду и склоняясь над ней.

Чарити залюбовалась его мускулистым, подтянутым телом и погладила атласно-гладкую и теплую на ощупь кожу, наслаждаясь этими новыми ощущениями, а он какое-то время просто позволял ей это делать. И лишь когда жажда иного, более острого и глубокого чувства стала нестерпимой, и она выгнулась всем телом, дрожа от предвкушения, он сказал: