Боуду не радовала перспектива провести несколько часов наедине с этим человеком. Но ей важно было выяснить, будет ли он полезен в финальной борьбе за власть. Способен ли он стать ее союзником? Или выберет позицию нейтрального наблюдателя? Или, возможно, даже проявит себя как ее соперник?

– Протесты! – презрительно воскликнул Уиттем, как только за Гаваром закрылась дверь. – Это самое большее, на что способна эта шлюха? Но нам нужно нечто покрупнее, чем беготня по улицам. Я не могу публично наказать ее за уличные драки и несколько разбитых окон.

– Я согласна, – сказала Боуда. – Мидсаммер хочет показать, как высоки ее помыслы и как низко мы пали. У нас нет шансов выдвинуть против нее обвинение в убийстве…

Дженнер согласно кивнул:

– Но мы могли бы намекнуть, что она стояла за убийством своего дяди, потому что знала: если он женится на тете Эвтерпе, Мидсаммер окажется вне линии преемственности Зелстонов.

– Отлично, это может сработать. По крайней мере, на данный момент важнее не арестовать ее, а подмочить ей репутацию. Мидсаммер стремится к моральному превосходству, а мы не можем этого допустить. Итак, мы позволим ей выиграть Фулторп, но сделаем так, что эта победа станет ее проигрышем. Затем в Лондоне мы ее окончательно уничтожим. Вот что я придумала.

Боуда оперлась на спинку дивана и изложила отцу с сыном половину своего плана.

Аби успокаивающе провела рукой по спине Рени, которая неотрывно смотрела в окно машины. Лондон они покинули задолго до рассвета и были в пути уже несколько часов. А когда приближались к резиденции семьи Зелстонов в Линдуме, солнце еще не успело подняться высоко.

Они только что проехали Линкольн – город, название которому дала римская колония Линдум. Это был сельскохозяйственный район, граничащий с Бором. О чем задумалась Рени – о брате, погибшем здесь, на территории аграрной зоны? О дяде Уэсли, много лет жизни отдавшем безвозмездной отработке на этих бескрайних полях?

Аби вспомнила о родителях.

Ее рука замерла на спине Рени. Она больше не хотела выпускать девочку из вида. Сюда они приехали, чтобы вызволить из хорошо укрепленной и охраняемой тюрьмы для особо опасных преступников в Фулторпе своих родных, близких, товарищей – родителей Аби, друзей Рени – Оза и Джесси и тех, кого взяли в Риверхеде и Боре.

От страха и беспокойных мыслей у Аби всю дорогу сосало под ложечкой. До того момента, когда она снова обнимет родителей, может случиться много непредвиденного, непоправимого. Каждая минута поездки была полна тревог. Аби нервно реагировала на отдаленный вой сирен или габаритные огни машин, появлявшихся у них сзади. И даже сейчас беспокойство не оставляло ее: что, если вокруг поместья выставлен военный кордон? Или у ворот их встретит служба безопасности?

Аби пыталась подавить свой страх. Если бы она этого не делала, он разрастался бы, как опухоль, захватывая все пространство мозга, отнимая способность думать. А трезвый ум ей сейчас был нужен, как никогда. Мидсаммер сказала, что, как только они доберутся до Линдума, Аби поймет, как они смогут войти и выйти из Фулторпа, чтобы спасти такое большое количество людей. У Равной здесь базируется частный взвод танков? Иного способа взять тюрьму Аби просто не видела. Тут не обойтись обманом или мистификацией, как при организации побега Рени или спасении Оза из изолятора в Милмуре. Здесь нужно освободить десятки людей. Какой секретный способ ей откроется в поместье, что сделает это возможным?

Старая, местами помятая машина Мидсаммер, точнее ее подруги, съехала с дороги на заросшую тракторную колею. Пока они тряслись по ухабам, Аби не отрываясь смотрела вперед на маячившие за рядами кипарисов две башни из аккуратного римского кирпича. Дар, как разряд электричества, легкой пощипывающей волной пробежал по ее коже, когда машина проехала между кипарисами. Аби поняла, что они пересекли границу поместья. Физические ощущения отвлекли ее от тяжелых мыслей.

Прямо по курсу стали видны крепкие двустворчатые деревянные ворота.

– Аби, можешь дать мне руку? – попросила Лейла, подруга Мидсаммер, сидевшая на пассажирском сиденье. – Обычно я нормально себя чувствую, но сейчас…

Женщина отстегнула ремень безопасности и неуклюже выбралась из машины, ее округлившийся живот бросался в глаза. У ворот под руководством Лейлы Аби подняла засов, затем навалилась плечом на левую створку. Несмотря на то что она прилагала неимоверные усилия, ворота открывались в соответствии со своей волей и желанием. Мидсаммер ободряюще посигналила ей, а из окна машины донесся смех Рени.

– Ей нравится заставлять гостей вначале поработать, а потом уж войти в дом, – закатив подведенные глаза, улыбнулась Лейла. Большим пальцем с идеальным маникюром она ткнула через плечо в особняк, который показался в глубине за открытыми воротами. – То еще местечко, согласись? Учитывая, какая тут дурацкая дорога, дальше нам лучше идти пешком.

Каждый школьник видел фото Линдума в учебниках, но это не помогло Аби подготовиться к встрече с ним в реальности. Даже по меркам Равных это было потрясающее строение, воздвигнутое на развалинах огромных римских терм, подобных тем, что оставил в Риме после своего правления император Каракалл.

Аби вспомнила, что́ она читала об истории поместья. После выхода Британии из состава Римской империи термы постепенно пришли в упадок. Но двести лет назад предок Зелстона решил увековечить происхождение своей семьи от римских императоров, перестроив комплекс в пригодное для жилья поместье. Оказалось, что пребывание в долгом забвении обернулось для терм своего рода спасением. Под толстым слоем слежавшейся листвы, птичьего помета и дерна скрывались стеклянные мозаики, монументальные скульптуры и яркая керамическая плитка – все в целости и сохранности.

После реставрации они предстали во всем своем великолепии. Аби вертела головой, любуясь Линдумом по частям, потому что он был грандиозен. Они приближались к окруженному колоннадой двору, в бытность терм он служил местом для физических упражнений и игр на открытом воздухе. Над двором возвышался знаменитый купол с круглым отверстием в центре, сквозь которое было видно небо. Вокруг все поблескивало и сверкало: красно-белые мозаичные плитки, выстилавшие дорожки двора, сине-желтые, обрамлявшие купол. Скульптуры странных животных выглядывали из укромных уголков и закоулков, неясно просматривались вдалеке, в саду, разбитом уже в английском стиле.

– Каждый раз, когда я сюда приезжаю, я думаю, а не снится ли мне все это, – зачарованно произнесла Лейла. – К счастью, ее мама, леди Флора, очень милая женщина, иначе я бы никогда не увидела этой красоты. Когда мы познакомились четыре года назад, она затащила меня в ночной клуб, я и не представляла, что Мидсаммер – Равная… О боже, она решила окончательно убить подвеску.

Машина, подпрыгивая на кочках, медленно въезжала во двор поместья. Аби сосредоточила внимание на глушителе, с ужасающим грохотом царапавшем по земле, – она не знала, куда ей деться от охватившей ее ревности: эта простолюдинка нашла Равную, которая сочла, что она заслуживает ее любви.