– Хорошо, что ты с нами, Аби. – Лейла по-матерински похлопала Аби по плечу. – Ты и Рени, вы обе. Я до сих пор не могу поверить, что все так широко развернулось и так быстро. Мидсаммер тихо работала в течение многих лет. Она была всего лишь скромным отпрыском Равных, третья в очереди наследования. Но она не хотела иметь ничего общего с испорченным и злым миром Равных. Мидсаммер любила своего дядю и надеялась, что он добьется перемен к лучшему. Но ему не дали этого сделать, его Предложение отклонили. А когда все заглохло, появились Мейлир и Дина, и дело как-то пошло.

Лейла замолчала, ее руки легли на живот. По оценкам Аби, срок был около пяти месяцев.

– Мы решили создать семью и обратились за помощью к нашему другу, и у нас все получилось. Но потом все пошло не так. Ее дядю застрелили. Джардин снова пришел к власти, и стало хуже, чем раньше. И вдруг Мидсаммер становится наследницей и лидером сопротивления. Я солгу, Аби, если скажу, что не боюсь за нее. Я боюсь за всех нас.

Слова Лейлы разбудили задремавший на время страх Аби. Он удушающим комком подкатил к горлу, в животе образовалась щемящая пустота. Аби читала, что люди, которым выпал счастливый шанс выжить в автомобильной аварии или которые бросили вызов мрачному медицинскому диагнозу, часто претерпевают внутреннее преображение. Они становятся беззаботными, обретают способность в полной мере наслаждаться текущим моментом. И Аби ждала этого преображения. Ей казалось, что остро, по-настоящему она почувствовала жизнь, когда стояла на эшафоте, ожидая кровавой расправы.

– Иногда мне кажется, я ничего не понимаю, а только интуитивно что-то угадываю, – призналась Аби. – И какое бы решение я ни приняла, оно будет ошибочным.

– Как и Гавар Джардин, – кивнула Лейла. – Я изначально считала, что Мидсаммер нужно отправить его куда подальше, и продолжаю так думать. Но потом мне пришла в голову идея: а вдруг именно он обеспечит перемены в обществе? У Гавара очень сильный Дар. И авторитетное имя. Что, если не у Мидсаммер, а у него все получится?

Аби кивнула в знак согласия и едва не подпрыгнула, когда хлопнула дверца машины. «Возьми себя в руки, – приказала она себе. – Как ты спасешь родителей, если пугаешься каждого звука?»

– Добро пожаловать в родовое гнездо Зелстонов, – сказала Мидсаммер, обняла Лейлу за талию, чтобы быстро поцеловать, а затем сунула ей в руку ключи от машины и прошептала: – Извини, детка, но я все-таки изрядно помяла глушитель.

– Ничего себе! – Рени крутанулась на каблуках, окидывая взглядом красоты родового гнезда Зелстонов. – Что это за дворец?

– Это мой дом, мой родной дом. Я приехала сюда, когда мне было десять лет, до этого я жила в Эфиопии, на родине отца. Когда мои родители расстались, мама привезла меня в Британию, а два младших брата остались с отцом. Как вы можете себе представить, это было очень тяжелое для нас с мамой время, поэтому она переехала к своему брату. Дядя Уинтер так никогда и не женился, он всю жизнь любил Эвтерпу Парва. Он заменил мне отца. Я до сих пор очень скучаю по нему, особенно здесь.

– Краткая история семьи, – произнесла Лейла, прижимаясь к Мидсаммер. – И если вы хотите знать, почему моя девушка думает немного иначе, чем все эти надменные высокородные британские Равные…

Мидсаммер рассмеялась искренним грудным смехом, который так нравился Аби с тех самых пор, когда она впервые услышала его.

– Расскажу смешную историю, – начала Мидсаммер. – Мой отец отдал меня маме, потому что, когда я была маленькой, меня считали немного неполноценной. Я никогда как-то по-особому не проявляла свой Дар, и отец, можно сказать, отрекся от меня. По этой причине я взяла мамину фамилию, а не его. Но как только я ступила на землю Британии – бац! И тут все началось.

– Что началось…

Мидсаммер свистнула, не дав Рени договорить, и вытянула руку, как сокольник.

И в следующее мгновение Аби заметила белую птицу, которая поднялась с крыши Линдума, расправила огромные крылья и начала стремительно снижаться к тому месту, где они стояли. По силуэту Аби догадалась – амбарная сова с мохнатыми лапками, будто в штанишках. Птица села на вытянутую руку Мидсаммер, и рука чуть опустилась под ее тяжестью.

И Аби поняла: сова белая не потому, что она принадлежит к роду сипух, а потому, что она мраморная.

– Альба была первой, – сказала Мидсаммер, гладя голову совы. – Я прожила в поместье всего несколько месяцев, когда она впервые прилетела ко мне. Сова – спутница римской богини Минервы, ее именем были названы обнаруженные здесь горячие источники. Статую Минервы давно разбили, но Альба сохранилась. – Она провела пальцами по мраморной груди птицы. – Вы видите, как много здесь статуй животных. Все свое детство я только и занималась тем, что уговаривала их ожить, что они и сделали в конечном итоге. – Мидсаммер щелкнула пальцами свободной руки. – Да, Гавар Джардин может превратить в огненный факел все что угодно, Мейлир мог исцелить любую травму, кроме смерти, а Диди была одной из самых очаровательных обманщиц, которых я когда-либо встречала, неудивительно, что даже ее родная сестра ничего не знала о ее двойной жизни. А я? Я оживляю старые статуи странных животных.

Мидсаммер снова рассмеялась и погладила существо, откликнувшееся на ее зов и прибежавшее к ним по лужайке. Это была очень крупная волчица из серого мрамора. Аби никогда не видела живых волков, но эта, безусловно, размерами превосходила их всех. Уши волчицы настороженно стояли торчком, язык свисал из приоткрытой пасти с острыми клыками, набухшие соски предупреждали о безграничной свирепости, с которой она будет защищать свое потомство.

– Я зову ее Лето, – сообщила Мидсаммер. – В греческих мифах так звали титаниду, мать близнецов Аполлона и Артемиды. Хотя она, очевидно, та самая волчица, что вскормила Ромула и Рема.

«Как это необычно и интересно, – подумала Аби. – Почему все Равные не могут быть такими, как Мидсаммер, использовать свой Дар, чтобы вызывать удивление и восхищение? Зачем использовать Дар для грязных игр в борьбе за власть, когда они могут просто творить чудеса?»

– Оживить львов на площади Горреган, наверное, было не трудно, – выдохнула Аби, осмелившись протянуть руку и погладить сову. Белоснежные крылья птицы обжигали холодом.

– Сначала я могла работать только с существами, не превышающими размеры человека, – ответила Мидсаммер. – Вот как Лето, или сатир, или фавн. С ними никаких проблем. Это легко, как раз-два-три. А вот эти, например Том-Дик-Гарри, – совсем другое дело.

Мидсаммер показала на чудовищное существо размером с носорога, с телом льва и тремя угрожающе хищными орлиными головами, смотрящими в разные стороны. Грифон. Мощные загнутые клювы, устрашающей величины когти на поднятой левой лапе. Мысль о том, что это чудовище сейчас оживет, заставила Аби вздрогнуть.

– Я совершенствовалась. Научилась оживлять большие существа, и не одно, а сразу несколько. Теперь я могу единовременно справиться с командой из семи или восьми, в зависимости от их размеров. – Мидсаммер резко свистнула, и на глазах у ошеломленной Аби все три головы грифона повернулись. Чудище опустило ногу и направилось к ним с грацией крупного хищника. Аби услышала, как Рени взвизгнула от восхищения. А возможно, от ужаса.