Между стульями, столиками и небольшими диванами расставлены мольберты с картинами Блейна. В отличие от моего собственного портрета, все эти работы выставлены на продажу. Сам Блейн устанавливает картину на одном из мольбертов. На холсте изображена нагая женщина, лежащая на персидском ковре. Эвелин машет рукой художнику, но он, поглощенный своим занятием, ее не замечает.

– Пошли, – говорит Эвелин, беря Джеми под руку, – я представлю тебя художнику. Ники, если ты ищешь Дэмиена, то он пошел переодеться. Кстати, он все-таки помог Жизель доставить картину из Палм-Спрингс.

– Мило, – произношу я, слегка удивленная ее словами. Дэмиен не сказал мне, что виделся с Жизель, и я чувствую некоторое раздражение. Я вспоминаю странные слова Таннера и не испытываю особой радости от того, что снова слышу имя Жизель. Я чувствую ревность, понимаю, что это глупо, и всеми силами стараюсь подавить это чувство.

Эвелин идет знакомить Джеми с Блейном, а я направляюсь в кабинет, чтобы оставить там свою фотокамеру. Я кладу камеру на полку и вижу, как со стороны спальни ко мне приближается Дэмиен. Я не могу оторвать от него глаз. На нем черные штаны, белая накрахмаленная рубашка и черный пиджак. Верхние пуговицы рубашки расстегнуты, и Дэмиен выглядит как бог.

Он такой сексуальный, что мне сложно поверить не только в то, что он мой мужчина, но и что он вообще существует в реальности. Я понимаю, как сильно мне повезло. Я живу словно в сказке.

Дэмиен прижал телефон к уху и что-то говорит. Я не могу разобрать слов, но по выражению его лица видно, что он обсуждает какую-то срочную и неприятную проблему.

Я вспоминаю события прошлого вечера и начинаю гадать, что же могло пойти не так. Может, он говорит о сложностях, возникших у его компании в Германии? Или это связано с отцом?

Дэмиен хмурится, заканчивает разговор и кладет телефон в карман. На долю секунды его лицо принимает недовольное выражение, но потом оно исчезает, словно Дэмиен приказал вселенной хорошо себя вести и та ему повиновалась. Мистер Старк – человек, который всегда добивается того, что он хочет.

Когда Дэмиен замечает меня, его лицо снова меняется. По его глазам я понимаю, что он хочет сейчас. Меня!

Его улыбка манит к поцелую. Я срываюсь с места, бегу к нему, и он раскрывает свои объятия. Моя ревность к Жизель исчезает, будто ее и не было. Мы долго и сладко целуемся. Когда наш поцелуй заканчивается, я хочу, чтобы он длился вечность.

– Я скучала.

– А я еще больше скучал.

– Все в порядке?

Дэмиен с непониманием смотрит на меня.

– Конечно. Почему ты спрашиваешь?

– Только что видела, как ты говорил по телефону.

На долю секунды на его лице появляется раздраженное выражение.

– Все нормально, – отвечает он. – Просто одно дело, которое я считал законченным, никак не хочет заканчиваться. Ничего страшного, даже не стоит об этом говорить.

Он приподнимает мой подбородок и смотрит мне в глаза, а потом улыбается так нежно, что я невольно вздыхаю.

– Ты потрясающе выглядишь.

– Спасибо за новое платье, – говорю я и кручусь перед ним, чтобы он мог рассмотреть мой новый наряд, потом останавливаюсь и заглядываю ему в глаза. Я вижу, что он все-таки чем-то расстроен и спрашиваю: – Дэмиен, в чем дело?

Я всматриваюсь в его глаза. Черный – как глубокая пропасть, в которую я рискую упасть, а янтарный – смотрит на меня с нежностью и любовью. Я чувствую, что у него на душе какой-то камень. Он хочет мне что-то сказать, но не может заставить себя заговорить. Я понимаю, что мне надо бы настоять и расспросить его, но сейчас не самое подходящее время.

– Ладно, пойдем к гостям, – говорю я.

– Не так быстро, – отвечает Дэмиен и прижимает меня к груди.

Я кладу голову ему на плечо. Я глубоко вдыхаю, стараясь запомнить его волнующий запах.

– Почему же я так скучаю, когда тебя нет со мною рядом?

– Не знаю, – шепчу я. – Но могу спросить тебя о том же.

– Ох, Ники… – И он снова целует меня.

Я чувствую, как мое тело тает в его объятиях. Я хочу его. Прямо сейчас. Я должна знать, что он – мой мужчина. Я хочу, чтобы он меня трахнул.

Но в соседней комнате нас ждут гости. Я перестаю его целовать, отстраняюсь и протягиваю ему руку.

– Попробуем соблюдать приличия, мисс Фэрчайлд?

– Попробуем, мистер Старк.

Мы выходим из кухни и присоединяемся к нашим друзьям, которые стоят на балконе. Эвелин веселит Джеми рассказами о своей работе с актерами. Блейн тут же жалуется нам:

– Как только она начинает говорить о Голливуде, остановить ее уже невозможно. Но ее собеседнице эта тема очень нравится.

– Это точно, – улыбаюсь я, расчехляю «лейку» и делаю несколько фотографий двух увлеченных беседой женщин. – Джеми готова говорить про старое голливудское кино часами, а про современные сериалы – так целыми днями.

– Я так понимаю, они могут развлекать себя весь вечер.

– Весь вечер не получится. Я сама планировала переговорить с Эвелин. – Я произношу эти слова так, словно не придаю им большого значения, но на самом деле я совершенно серьезна. Мне кажется, что мы не разговаривали с Эвелин целую вечность, хотя лишь вчера общались в моем новом офисе. Эвелин знает, что происходит с Дэмиеном. Она сказала, что мне не стоит беспокоиться по этому поводу. Но я все-таки беспокоюсь. И я хочу с ней поговорить об этом.

Но еще не время, и я заставляю себя улыбнуться Блейну.

– Я бы хотела посмотреть твои картины. Покажешь нам?

– Конечно.

Втроем мы начинаем обход зала. Блейн останавливается перед полотнами, чтобы объяснить задумку той или иной картины. В цветовом решении и сюжетах картин есть много общего. На каждой – изображены модели, которые связаны. Хотя я сама имела подобный опыт, я не согласилась бы, чтобы меня нарисовали так, как изображены некоторые модели. Их позы напоминают мне наши вчерашние занятия любовью.

Мое внимание привлекает одна из картин. Девушка сидит на шезлонге, раздвинув ноги, перевязанные черными лентами. Одна ее рука привязана над головой. Второй, свободной рукой она трогает себя между ног. Ее соски торчат, мышцы живота напряжены. Она отвернула лицо в сторону, но все равно заметно, что она возбуждена.

Я не собираюсь задавать Блейну вопрос, что он хотел передать этой картиной. Я сама прекрасно знаю, что быть связанной – это очень эротично. Когда на сто процентов доверяешь своему любовнику, можно отбросить стыд и полностью подчиниться его приказам.

Дэмиен кладет руку мне на спину, и по моему телу пробегает дрожь – я вдруг представляю, как сама себя трогаю, а он на меня смотрит. Мое тело напрягается, а кожа становится очень чувствительной. Я делаю шаг вперед. Если Дэмиен не перестанет ко мне прикасаться, то я начну умолять его трахнуть меня прямо на полу перед картиной.