интервью, основываясь на приведенных утверждениях. Статья также могла оказать негативное влияние на мою карьеру, вводя миф о том, что я «доставляю сложности».

Эта история расстроила меня, но она была и унизительным отражением реальности. Если я демонстрирую образ, который полностью противоречит моему представлению о себе, значит, что-то должно измениться. Только в одном Коллинз была права. Помню, как я была поражена этим отрывком:

«Уиллис, который обвинил бульварную прессу в попытке разрушить его брак, начинает дымиться от любого намека на то, что в его отношениях проблемы. Что же касается непрекращающейся борьбы таблоидов за то, чтобы связать Уиллиса с другими женщинами, то Мур сохраняет спокойствие. «Ревную ли я? Конечно. Но он провоцирует меня, так что если я действительно ревную, то это больше связано с накручиваниями в моей голове».

Доверяет ли она своему мужу? «А кому можно доверять? – задает риторический вопрос Деми после долгой паузы. – Вот в чем вопрос. С опытом я поняла, что доверять можно, и каждый раз я так и испытываю судьбу. Но в глубине души полностью ли я доверяю? Я так не думаю». Мур утверждает: «Я доверяю своему мужу, наверное, больше, чем кому-либо. И все же единственный человек, которому я полностью доверяю, – это мой ребенок».

Джинни, как всегда, усугубляла ситуацию своими обнаженными фотографиями в таблоидах. Все потому, что ее потребность во внимании была настолько отчаянной, что она позволила этим газетенкам убедить ее позировать обнаженной, имитируя снимки, которые я делала для журналов, включая обложку Vanity Fair. Это было печальное зрелище. Я сказала ей: «Ты ставишь себя в неловкое положение!» Но все безрезультатно, поскольку в своем бредовом воображении она считала, что люди, которые платят ей, ее друзья. Я пыталась объяснить ей, что эти так называемые «друзья» используют ее в своих интересах, но она меня не слушала. «Ты зарабатывала деньги, работая моделью, и ничего. Просто не хочешь видеть меня такой» – это все, что она смогла ответить.

И мое терпение достигло предела. Наверное, странно, что после всех тех ужасных вещей, через которые она меня заставила пройти, только ее снимки в таблоидах вынудили меня переступить черту. Я думаю, что в тот момент поняла, какой вред ее безумие может нанести моим детям. Честно говоря, если бы это касалось только меня, скорее всего, я бы позволила ей и дальше продолжать цикл предательств и разочарований – до бесконечности. Но я ни за что не позволю ей причинить вред моей семье.

Я порвала все контакты с матерью вскоре после рождения Скаут. Некоторые члены нашей семьи критически отнеслись к моему решению, но я знала, что это самое логичное, что я могу сделать для себя, моих девочек и, возможно, даже для Джинни. Все деньги, которые я потратила на реабилитацию, билеты на самолет, которые я покупала, помощь, которую я оказывала, когда она была на мели или имелась какая-то другая безумная причина, – все это не помогало ей. Я давала ей возможности. Но больше не буду тщетно ждать, что она станет матерью. И не буду больше играть роль ее матери и нести за нее ответственность.

Я не разговаривала с ней больше восемь лет.

Глава 14

На следующий день после рождения Скаут я уложила ее в коляску и пошла гулять по длинной дороге в нашем районе Хейли. Через неделю я снова стала ездить на велосипеде, ходить в гору и заниматься в тренажерном зале пять дней в неделю. Скаут я кормила грудью так же, как и Румер, но если Румер после этого набирала вес, то Скаут – нет. Когда ей было около пяти недель, я по-настоящему стала волноваться о ее здоровье и решила пойти к доктору, и у него мое беспокойство переросло в панику. После того, как Скаут взвесили, мне сообщили, что она едва перевалила норму веса новорожденного – масса ее тела изначально была низкой из-за преждевременных родов.

Доктор вышел из смотровой, затем вернулся с бутылочкой молочной смеси, сунул ее в рот малышке, и Скаут начала с жадностью глотать жидкость, пока я за всем наблюдала. Проблема с ее весом была моей виной, хотя доктор не сказал этого напрямую. Насколько я поняла по его словам, главной причиной были мои изнурительные физические нагрузки. Они создавали в моем грудном молоке избыток липазы – фермента, расщепляющего жир. Даже несмотря на то, что я кормила Скаут часами, она не набирала вес, и нам пришлось добавить молочную смесь в ее рацион. Я была в смятении, ведь кормление грудью было для меня такой приятной частью материнства.

И все же я понимала, что не могу оставить тренировки, потому что считала своим долгом влезть на два месяца в военную форму для съемок «Нескольких хороших парней». Подготовка к этому фильму сподвигла меня постоянно тренироваться, и в течение следующих пяти лет я полностью посвятила себя этому делу – не решалась остановиться.

Мы вернулись в Лос-Анджелес для съемок фильма «Несколько хороших парней». Брюс вскоре должен был играть в картине «Смерть ей к лицу» с Голди Хоун и Мэрил Стрип. По счастливой случайности оба фильма снимались на одной площадке – в студии в Калвер-Сити, которая быстро стала настоящим детским садом. Мерил только что родила ребенка, я только что родила ребенка, и у Роба Райнера и его жены тоже родился ребенок, а еще к нашей компании присоединилась Трейси Ульман – британская комедийная актриса, которая снимала свое телевизионное шоу на этой же площадке. Мы все ходили от одного фургона к другому с нашими детьми. В моем доме в Айдахо на стене висит фотография всех членов нашего «клуба», который мы в шутку прозвали «звездной детской группой» в студии Калвер-Сити. Так вышло, что позже трое из этих детей – Скаут, Джейк Райнер и Джонни, сын Трейси Ульман, – подросли и пошли в одну и ту же школу в Лос-Анджелесе.

Когда начались съемки фильма «Несколько хороших парней», я смогла влезть в эту узкую военную форму, но не без огромных усилий. Мои будни состояли из утренних подъемов, пробежек, съемок, занятий в зале и ночных вскармливаний малышки – это очень выматывало. Со Скаут я набрала почти двадцать восемь фунтов[51], а теперь со своим сумасшедшим режимом постепенно сбрасывала лишний вес. Но одна часть моего тела в силу физиологических особенностей все равно оставалась огромной – грудь. Я кормила Скаут поочередно своим молоком и смесью из бутылочки, поэтому большую часть времени меня не отпускали болевые ощущения от переизбытка молока. Одним словом, выглядела я очень пышногрудой, правда одна грудь нередко была больше другой, поэтому костюмерам не