И почитает…

— Скажите, мы скоро дойдём до Самотлора? — спросил Артос.

— Ну, садись ко мне на спину. Или полезай в кабину, — скомандовал Вездеход. — Вон река. За речкой — бор. А за бором — Самотлор. Через час доставлю вас.

— Лучше на спину, — решил Ромка. — Оттуда видней.

— Тогда полезайте на спину скорей.

Сперва Ромка. За Ромкой — Фомка. А за Фомкой — Артос. Запрыгнули на подножку Вездехода. Оттуда — на капот. С капота — на кабину. С кабины — на спину.

— Готовы? — спросил Вездеход.

Пыхнул.

Ухнул.

Уркнул.

Фыркнул.

И покатил что было сил.

Великанша

Гудела серая Бетонка. Звенели гусеницы звонко. Разгорячённый Вездеход, ревя мотором, мчал вперёд.

— Что это? Смотрите!

Фомка от удивления подпрыгнул и повалился с Вездехода. Едва поспел Ромка ухватить приятеля за длинный хвост.

— Да смотрите же! Смотрите! — не унимался Фомка.

По зелёной по низине. По болотистой равнине. Широко и величаво. Выступала будто пава. Из железа вся литая Великанша Буровая.

Облаков она касалась шлемом ярко-золотым. И того гляди, казалось, сбросит Солнце с высоты.

На ногах её обуты стопудовые калоши.

Шаг шагнёт — земля качнётся.

Из реки вода плеснётся.

Листья падают с берёз.

А пыхтит — как паровоз!

— Вот она какая — Великанша Буровая, — сказал Вездеход. — И не мешкая сейчас с ней я познакомлю вас.

Соскользнул Вездеход с Бетонки и покатил к Буровой.

А та не успела остановиться, как вокруг, словно из-под земли, вынырнули и встали рядком вагончики.

Закурился синий дымок над котельной.

Зашипел по-змеиному, вырываясь из труб, белый пар.

Гулко и ровно загудели зеленобокие электромоторы.

Буровая так вздохнула, что с неба облако сорвалось и пало на землю дымным мокрым лоскутом. А Ромку, Фомку и Артоса сдуло со спины Вездехода, и они кувырком скатились к шипастым ногам Великанши.

— Эт-то что за мелюзга?! — громыхнула сердито Великанша Буровая.

— Властелин любой дороги, ты один пройдёшь везде. Я — твой брат четвероногий. Не покинь меня в беде, — хоть и робко, но чётко выговорил Ромка.

— Ну, коли братья, — миролюбиво загрохотала Буровая, — подымайтесь-ка наверх. Вон по той лесенке.

Ох, какой крутой и высокой оказалась лесенка. Одолев её, приятели очутились на козырьке шлема, надетого на самую макушку Великанши Буровой.

Стоять на крохотном козырьке было и жутко, и неловко, зато уж видно оттуда на много вёрст вокруг.

— Ой! — воскликнул Фомка. — Отсюда я могу хвостом до солнышка дотянуться.

— А я на облако запрыгнуть, — проговорил Артос.

— А я, если захочу, прыгну вниз и полечу, — сказал Ромка.

— Не галдите. Вокруг поглядите. Это и есть Самотлор! — прогремела Великанша Буровая.

А вокруг… насколько хватало глаз… величаво и гордо возвышались такие же великанши буровые.

Меж ними сновали вездеходы, самосвалы, тракторы, экскаваторы и ещё какие-то неизвестные машины на гусеницах и на колёсах.

Гигантскими удавами во все концы ползли и ползли трубы — тонкие и толстые, чёрные и белые, гнутые и прямые.

Огромными стрекозами роились в небе большие и маленькие вертолёты: голубые, красные, серебристые.

Белыми молниями прочерчивали небо самолёты: «Яки», «Аны», «Антеи», «Илы» и «Ту».

Всюду полыхали огромные жаркие факелы. До самого неба вздымались их огненные языки, похожие на пушистый хвост Красного Лиса.

От гула, грохота и рёва тысячи тысяч моторов дрожала земля, покачивалось синее небо.

— И всё это… И это всё… Делаете вы… Сами? — отчего-то заробев, спросил Ромка.

— Что значит «сами»? — не поняла Великанша Буровая.

— Ну, сами машины, — пояснил Артос.

— Мы сделаны рабочими руками. Они и управляют всюду нами. Без рабочих добрых рук станет мёртвым всё вокруг, — назидательно прогремела Великанша Буровая.

— А вы ма́стера… Степана Ивановича не знаете? — спросил Ромка и замер.

— Кто ж его не знает. Поглядите-ка вниз. Он там…

— Где? — хором вскричали друзья.

— Да вон же. Глядите!

Сперва они поискали Степана Ивановича в кабинах автомобилей. Потом в кабинах тракторов, бульдозеров, экскаваторов, трубоукладчиков. Потом поискали у электросварщиков подле строящегося нефтепровода.

После у буровиков, на площадке Великанши Буровой.

Тут Ромка и увидел Степана Ивановича.

— Ур-р-ра! — крикнул Ромка и кубарем подкатился к его ногам.

— У р-ра! — подхватили Артос и Фомка и полетели следом.

Выслушав длинный-предлинный рассказ друзей об их приключениях, Степан Иванович сказал:

— На тот сонный остров, где царство Спиешьпей, мы завтра повезём буровую. Поселятся там буровики. Задымит котельная. Запыхтят электромоторы. И от всей нечисти во главе с Соней Первым Котофеичем не останется никакого следа. А вот Каррыкарру и Красному Лису надо немедленно передать весточку о том, что вы добрались до Самотлора и теперь мы вместе…

РОМКА И МЕДВЕДЬ

Откуда взялся медведь

На окошке дремлет пёс. Солнце лижет чёрный нос. Чёрный, бархатный, блестящий. Будто бы ненастоящий.

Пёс вздохнул спросонья громко. Да ведь это… это ж Ромка!

Отчего же он вздыхает? Не поёт? И не играет?

В самом деле, отчего?

За окном — лето…

Зелёные берёзы. Зелёная трава. Зелёные кузнечики скачут по дворам. Зелёные лягушки до утра кричат. Зелёные макушки из воды торчат.

Поют, летают птицы: скворцы, стрижи, синицы.

Поют, играют дети: Серёжи, Маши, Пети.

Им солнце улыбается с небесной высоты.

В его лучах купаются и травы, и цветы.

Всем хорошо.

Всем весело.

И только Ромка грустит.

Потому что остался один.

У Фомки заболел зуб, его показали врачу и увезли на дачу.

Артос куда-то уехал с хозяином.

Степан Иванович целые дни на работе.

А Ромка…

Вот на лапы он привстал. Распушил бородку. На пол скок и зашагал твёрдою походкой.

Шагал-пошагивал, а сам приговаривал:

— Ну уж. Нет уж. Это уж совсем уж никуда не годится! Надо что-то придумать.

И придумал…

Подошёл Ромка к стульчику, на котором Степан Иванович сидел, когда обувался.

Стульчик — низенький, с четырьмя ножками. Сиденье — зелёным плюшем обито.

Положил Ромка голову на зелёный мягкий плюш и тихо, просительно сказал:

— Стульчик, а стульчик. Давай поиграем. Ты будешь лошадкой…

Ничего не ответил стульчик и даже не пошевелился.

— Эх ты, — обиделся Ромка и пошёл в