«Ни хрена это не поможет!» – мысленно подвел итоги Алекс, открывая входную дверь и пропуская гостя в квартиру.

– Очень у вас тут мило, – сказал гость непринужденно. – Так уютно. Только холодно как-то.

– Да. Мне так нравится. – Алексу действительно нравилось, что в его жилище прохладно. Да и было в квартире несколько мест, где теплый воздух был бы только вреден.

– Хорошо. Очень хорошо, – непонятно почему сказал гость и затем спросил: – Вы не возражаете, если я покурю? Привычка.

– Нет, не возражаю.

– О… Да, конечно. Большое спасибо…

Алекс понял, что гость сменил манеру поведения с уверенно-нагловатой на рассеянно-придурковатую. И то, как легко он это проделал, внушило Алексу некоторое подобие уважения к незнакомцу.

Гость развалился в кресле и закурил. Густой запах распространился по комнате, и Алекс по отсутствию реакций у своих имплантов понял, что к табачному дыму не примешано ничего отравляюще-гипнотического.

Алекс поставил на столик поднос с дымящимися чашками и пояснил:

– Кофе.

– Эээ… Да. Очень приятно. Спасибо. – Гость казался растерянным.

– Смените.

– Что? – не понял гость.

– Манеру поведения. Меня раздражают рассеянные люди.

– Откровенно, – сказал гость и закинул ногу на ногу. – Нравится. Пепельница есть? У меня скоро пепел упадет.

– Пепельницы нет. Она вам так нужна?

– Да, вы правы, не нужна. Но мусорить мне бы не хотелось. – И гость аккуратно слизнул столбик пепла с сигары. Длинным красным раздвоенным языком.

Алекс не отреагировал.

– Как мне вас называть? – спросил Алекс. Ему уже начала надоедать эта игра.

– Как хотите. Что тебе в имени?

– Тогда я буду звать вас – Урод, – произнес Алекс.

– Хм. Да как вам будет удобно, Алекс. Это слово ничем не хуже любого другого.

– Чем обязан визиту? Урод усмехнулся:

– Вы очень торопливы. Все люди такие. Все время спешат, мчатся… Но, с другой стороны, таков мир, в котором мы живем. Общество диктует правила индивидууму. Если, конечно, тот вовремя не поднялся над правилами… Да. Итак, вы хотите знать причину моего визита. Причина – это вы. Точнее, род ваших занятий.

После этой фразы наступила небольшая пауза. Урод затянулся и выпустил огромный клуб дыма, почти полностью скрывшись в нем. С потолка, на тоненькой ниточке, спустился маленький паучок. Спустился и повис возле левого уха Урода. Взрывчатки, которой был начинен паучок, как раз хватит на то, чтобы разнести голову любому существу в радиусе около метра.

– А чем, по вашим сведениям, я занимаюсь? – спросил Алекс.

– Ну, в данный момент вы решаете, убивать меня или не убивать, – ответил Урод и пощекотал мизинцем висящего рядом с ним «паучка». – Симпатичная игрушка. М-да. Однако, убив меня, вы не выиграете ничего. Даже если сумеете меня убить. А вот наше сотрудничество может принести вполне достойные плоды. Вполне. Вы облегчите жизнь мне, а я, в свою очередь, заметно облегчу жизнь вам.

Алекс молчал. Ситуация ему не нравилась. Ему не нравилось, что на встречу Урод пришел один, без телохранителя, который просто положен такой персоне. Не нравилось, что Урод предугадывает поступки Алекса на два порядка вперед. Не нравилось, что Урод потихоньку диктует ему свои условия игры. Не нравилось, что паучок висит возле самого уха Урода и ничего не делает, хотя команда на взрыв была подана уже давно. Не нравилось… Ну, в общем, много чего не нравилось Алексу, и больше всего то, что от него ждут ответа, зная заранее, каким он будет.

– Условия? – тихо спросил Алекс.

– Условия… Ну, скажем, такие. Вы выполняете работу. Один объект, ну, может быть, два. И получаете плату. Любую. Абсолютно любую. Ну, в разумных пределах, конечно. Я надеюсь, что не услышу предложений типа повернуть время вспять, изменить историю или очистить атмосферу Земли. Это слишком трудоемко. Хотя… Ну, говоря образно, ваше желание должно укладываться в рамки физических законов, принятых на Земле. Вам понятно?

– Бред.

– Хм… Почему же бред? Вы мне не верите? – спросил Урод и, нагнувшись, исподлобья посмотрел Алексу в лицо. При этом губы гостя заискивающе улыбнулись, обнажив хорошие, крепкие и, что любопытно, – человеческие зубы.

Вдруг Алекс понял, что верит:

– Кого?

– Согласен… Это хорошо, что ты согласен. Хорошо… – протянул гость, внезапно перейдя на «ты». – Я скажу тебе, кто будет объектом. Ты получишь точные инструкции. Настолько точные, насколько это возможно в данных обстоятельствах.

Сказав это, Урод положил на столик неведомо откуда взявшуюся папку.

– Когда ты выполнишь задание, я узнаю об этом. Я приду. Временных границ я не ставлю, но лучше сделать все быстро. Видишь ли, я опасаюсь, что время пребывания объекта в пределах твоей и моей досягаемости ограничено. Так что постарайся. Если тебе что-нибудь будет нужно, я тоже найду тебя.

Сказав все это, Урод превратился в обыденно-усталого человека.

– А теперь я пойду, – сказал он и потянулся. – Спать хочется.

И вышел, оставив Алекса разбирать документы.

Сам с собой: Желтый свет. Больной желтый свет. Ты уже давно тут обретаешься?

Зло-равнодушно: Нет. Перебрался буквально месяц назад.

Удивленно: Месяц. Ты измеряешь время…

Равнодушно: Да. И поверь мне, ты тоже скоро станешь этим заниматься. Тут больше нечего делать. А время… Мы с тобой его недооценили. Оно надолго переживет нас. (Смеется). Правда, глупо звучит?

Глухо, руки прижаты к лицу: Ну почему глупо? Дети переживают отцов.

Насмешливо: Это относится только к тебе. Ты у нас… Гхм. Папаша. Можешь на улицу выйти, посмотришь, чем детишки занимаются!

Устало: Не нужно приниматься за старое.

Ты ведь и сам помнишь, как все начиналось. Серьезно: Помню. Прости. Они действительно были необходимы нам. Но… Ладно. Не стоит. Они и сейчас нужны нам…

Почти обреченно: Вот только мы не нужны им.

Все улицы похожи друг на друга днем: смог, пыль, люди. Ночью каждая улица обретает свое лицо. Ночью даже самый захудалый переулок становится Местом. Со своей историей, традициями и порядками. Некоторые улицы ночью веселы и крикливы, как перепившие шлюхи, а некоторые похожи на притаившихся зверей – пойдешь и сгинешь бесследно где-то посередине.

Алекс шел как раз по такой улице. Темной, освещение полностью подавлено, и страшной. Впрочем, Алекс на такой улице вырос. Его не пугали ни «халаты», торговцы органами, ни перебравшие наркоманы, выделывающие коленца на тротуаре, ни мелкие наемники, поодиночке попадавшиеся на пути. Все это было своим, родным и знакомым. Алекс сам когда-то был таким же. Он в тяжелые годы приторговывал органами, вырезанными у несчастных жертв, он употреблял наркотики, потому что Жажда была сильнее его воли; и он был наемником, но не начинающим, а специалистом, профессионалом. И сегодня он шел к другому профессионалу.