Надя перевернула страницу, взглянула на Ольгу. Спит, что ли?Вроде не спит.

– Оль, а Оль! – позвала она негромко.

– А?

– Так и думала, что ты не спишь. Гляди, чего пишут!

– Что?

– Новый суперспособ похудеть. Десять кило за три дня. Вот,смотри, купон. Вырезаешь, заполняешь, а-атсылаешь!.. Тебе присылают специальныйбраслет, ты его носишь и худеешь.

Ольга улыбнулась: все же соседка неисправима. Как дитямалое, верит всему, что в этих журналах печатают!

– Надь, так не бывает.

Надежда подхватилась, плюхнулась на край кровати, сунулаОльге под нос журнал:

– Сама посмотри, вот тут так и написано! Словами!..

– И смотреть не хочу. Еще и стоит небось ползарплаты.Сколько? Тысячу? Две?

– Да какая разница! – Надежде чудо-браслет явно загорелся. –Две восемьсот! Но главное же – результат. Десять кило!.. Десять, Оль!

– Не вздумай покупать. – Ольга приподнялась на локте,попыталась отобрать у соседки журнал, но Надежда проворно спрятала его заспину:

– Обязательно куплю!

Она вернулась к себе на койку и снова погрузилась в чтение.Ольга начала задремывать, когда Надежда на своей кровати тихонько взвыла:

– У-у-у! Ну что ж тако-о-ое!

– Что?

– Не буду я браслет этот покупать!

– Ну и слава богу.

– Знаешь, чего тут дальше написано?

– Ну что там написано?

– Что действие браслета происходит, только если ничего несолить и не сахарить, а еще нельзя печеное, копченое, жирное, острое, кислое ииз крема. Картошку тоже нельзя.

– А что можно?

Надежда аж скривилась от отвращения:

– Геркулесовый отвар. И чай из трав. Ну, чай – ладно, мневон мамка целый мешок сушеной мяты прислала. Упьемся. Еще эти можно… злаки, вотчто.

Ольга, думая о своем, кивнула:

– Злаки – большая сила, особенно если их есть вместе сбраслетом…

Надежда уставилась на нее как на малахольную, прыснула:

– Оль, ты чего?! Браслет не есть, а на руке носить надо!

Отсмеявшись, Надежда решила, что, раз они браслет пока непокупают, нужно хоть в булочную сгонять. За печеньем или за сухарями. Лучше засухарями, наверное. В них калорий меньше.

– Оль, вставай, пойдем до магазина пройдемся. А то ты всележишь да лежишь, смотреть тошно!

Но Ольге никуда идти не хотелось. Не хотелось вообще ничего.И откуда у Надежды столько энергии? Такое впечатление, что она никогда неустает. Работает – как все, полную смену, да еще сверхурочные берет. Послеработы – печет пироги, стирает, вяжет, журналы свои читает, занимается вдрамкружке при фабрике, постоянно выбивает какие-то путевки ветеранам, ругаетсяс начальством из-за того, что в фабричном клубе нетоплено… Спит как убитая, а вшесть утра вскакивает – и понеслось все по новой. Не человек, а атомнаяэлектростанция. Хотя, если что, этот мирный атом может так рвануть, что мало непокажется. Недаром Надежду все начальство боится – и общежитское, и заводское.

Ольга повертела в руках Машкиного слона, снова пристроила наподушку:

– Надь, я устала… Да и холодно на улице.

Надежда строго глянула на Ольгу. Эта рыжая кустодиевскаякрасавица все понимала, будто насквозь людей видела.

– Ну что ты себя травишь, дура?! Никуда не денутся твоиребята, отсудишь!

Интересно, как?

– Надь, не говори ерунды. Я кто? Никто. Бывшая зэчка.Уборщица. А там у них нормальная семья.

Надежда хмыкнула презрительно, сложила губы бантиком:

– Этот подонок твой и его бабец новый – это, что ль, семья?!

Ольга вздохнула:

– Суду не докажешь, что он подонок. Я из зоны вернулась иуборщицей работаю, а у него бизнес, квартира, новая жена. С кем детям лучше?

У Надежды на этот счет никаких сомнений не было.

– Ясное дело, с тобой!

– Ясное дело, с ним. – Ольга отвернулась к стене, свернуласькалачиком. – Хороший адвокат дорого стоит. Дороже, чем твой чудодейственныйбраслет, в тыщу раз…

Надежда постояла, пощипала пухлый подбородочек, решила, повсей видимости, что в данный конкретный момент вечности хорошего адвокатараздобыть не получится – да и то сказать, полвосьмого вечера, адвокаты все подомам сидят, телик смотрят, – решительно накинула пальто:

– С адвокатом проблему решим. Придумаем чего-нибудь.

Что-что, а решать проблемы Надежда умела. И всегдачто-нибудь придумывала. Не далее как вчера Ольга в очередной раз наблюдала этотмирный атом в женском обличье в действии. В райцентр приехал столичный цирк. Поместным меркам гастроли цирка из самой Москвы были штукой посильнее «Фауста»Гете. За билетами в профком выстроилась очередь, шептались, что на всех нехватит, чуть до драки не дошло. Впрочем, билетов хватило.

Представление начиналось в двенадцать. В девять утра кзданию дирекции начали приводить ребятишек – умытые, принаряженные, ониспорили, будут показывать слона или нет, и можно ли в цирке зверей угощатьконфетами. Кто-то доказывал, что со зверями можно даже фотографироваться, ноэто было уж совсем невероятно.

Пока мамаши, сбившись в кучку, кутались в шубы и топали ногами,чтобы окончательно не закоченеть, Надежда металась вокруг детей, пытаясьпересчитать их и построить.

– Так, все встали парами! Парами, парами! – надрывалась она– Девочка, где твоя пара? Вставай сюда! Сюда, сюда!.. А ты с кем, мальчик? Смамой?

– Не, мама меня привела, а сама ушла.

– Ладно. Вот будет твоя пара. За руки взялись! Сейчасавтобус придет!.. Так, каждый посмотрел на свою пару и запомнил ее! Если парапотерялась, надо громко кричать! Все поняли?! Когда войдете в автобус, сядететак же, как сейчас стоите!.. Мальчик, ты почему опять без пары?

– Мне моя пара не нравится! Мне вон та нравится!..

Автобус обещали подать в десять. Но в половине одиннадцатогоего все еще не было. Мамашки заволновались – до райцентра ехать самое малоечас, что там себе в гараже думают? Кто-то побежал в дирекцию, стали звонить вгараж. И тут оказалось, что автобус сломался и никуда ехать не может.Расходитесь, граждане, по домам, цирк отменяется.