— Какая теперь разница? — пробормотал рыжий, мусоля окурок.

— Уже никак меня не зовут — всхлипнул зеленый.

— АлексАн 896321542Q5 — относительно вменяемо откликнулся Охряной.

— Можно без индекса — мягко сказала я. — Пойдем, Алекс.

Парень встал, сунул под мышку остатки своего имущественного пакета, а потом уточнил:

— Куда мы идем?

— Туда — я-МарГГиТа указала стальной рукой. — По дороге уточним.

— Как же я? — удивился рыжий.

— А мне что? — поднял хорошенькое, как у девочки, лицо зеленый.

— Чо-чо, попугай на плечо! — обозлилась я, выпуская духа пиратской решительности. — Вот утилизатор, вот дохляки, а вот дорога. Выбирайте.

Мы с Алексом-89-и-еще-цифры зашагали прочь от неприятного места. Шагов через сто нас догнали безымянные придурки. Я заметила, что зеленый прихватил сигареты покончившей с собой девчонки. Подает некоторые надежды, мародер мелочный.

— Меня зовут Эрик 996… В общем, просто Эрик — поведал рыжий соучастник.

— Отличная новость, Эрик! — ласково сказала я.

Что-то я очень хитрая. В смысле, мы с МарГГиТой обе не дуры, но пока можем приспособиться друг к другу. Она считает, что напрасно взяли всех парней, толку от рыжего и зеленого не будет. Таков ее местный жизненный опыт. Я же, опираясь на опыт квартирмейстера, была уверена, что людьми бросаться не следует. Человек с любым цветом волос и любой скоростью мышления способен стать членом команды. А если не способен, его можно продать или выгодно обменять на что-то полезное. Несомненно, здесь свои местные нюансы, их все сразу на абордаж не возьмешь.

Нас списали, обнулили, и приговорили к смерти. Отсроченной смерти, что, конечно, весьма гуманно и милосердно. Это ерунда. Но нас отключили от Сети и это гораздо хуже. Мальчики действительно обречены, поскольку…

Об этом МарГГиТа пока не думала и оставалась интрига. Но нужно нам имя поубавить, а то несправедливо получается. Маргита — это сдержанно и со вкусом.

Алекс шагал рядом, уверенно и ровно. Он и выглядел постарше, не такой яркий и симпатичненький, как зелено-рыжие балбесы. Есть в человеке достойная мужская сдержанность, даже жаль, что он такой потертый жизнью.

Разглядывать Алекса было не совсем удобно, я просто шла и ждала.

— Эй, так куда мы идем? — сказали за спиной.

Зеленый, естественно.

— У тебя имя нашлось? — спросила я, не оглядываясь.

— Нет! Мы из разных соц-Сетей, я не обязан вам давать инфу. Куда мы идем?

Злится тинэйджер. А нам с Маргитой все равно, мы им не нянька.

— Мы идем искать смерть. Желательно, где-то подальше отсюда и поинтереснее характером — ответила я-Маргита. — Мы же приговорены, или ты забыл, безымянный красавчик?

— Ты вульгарна — злобно ответил Зеленый. — Я преподавал — тут он назвал нечто сложное, о чем не только я, но и здешняя девушка понятия не имела — и я представляю, сколь ничтожны шансы здесь выжить. Сколько тебе аккаунт-лет?

— Что за нетактичные вопросы? — ужаснулась я. — Я молода, упряма, поэтому, когда вы устанете шевелить ногами, я вас съем.

За спиной хмыкнули, рыжий уныло хихикнул. Да, шутка была так себе. Алекс вот вообще на нее не отреагировал. Или чувство юмора очень тонкое, или понял, что шутка не очень-то и шутка.

Мне стало не по себе. Я бывала разными девушками, но Маргита… У нее миленькие носочки и она насквозь дикарка. Иначе при ее образе жизни здесь просто не выжить.

Мир кошмарен. Тысяч нюансов я по-прежнему не улавливала, но основное понятно. Город — единственный. Цивилизация только в нем. Далее лишь пустоши, полосы негостеприимных лесов. Древние развалины. На юге безжизненный океан. Природная вода — смертельна. Ночные осадки убивают все живое, что не способно укрыться от дождя. Питьевая вода не то чтобы огромный дефицит, ее вполне хватает. Но только артезианской. Возможно, когда-то все было иначе. Но мы — здесь и сейчас. И уходим от воды.

— Кем ты был? — спросила я-Маргита у молчаливого парня.

— Стюард-дворецкий. Класс люкс — без выражения отвечает парень.

— Это какой же год выпуска?

Он называет пятизначную цифру, я-Маргита с уважением присвистывает. Она не знает, что такое «дворецкий», но уважает антиквариат. Его она тоже не видела, но кто не любит сказки?

Спокойно! На год выпуска мне наплевать, но получается, он натуральный андроид⁈

Боковым зрением я теперь вижу доказательства: слишком симметричное лицо, эмоции оно отражает чуть иначе, на щеке именно шов, а не шрам. Еще что-то в телосложении, но не могу понять.

— Тебя же должны того — на вторичную переработку? — осторожно интересуется я-Маргита.

— Отказано. Я старый, коэффициент S превышен, он 0,4. Эту модель запретили перерабатывать — обстоятельно объясняет искусственный парень.

— Слушай, девочка, к чему разговаривать с ним как с человеком? — нудит Зеленый. — Это всего лишь старая экспериментальная машина. В старину их навязчиво рекламировали. Он не боевой и вообще откровенный хлам. Я хочу знать, куда мы идем? Не будь ребенком, говори!

Маргита размышляет о гнилой моде на стандарт-омоложение и отсутствии моды на элементарное развитие интеллекта. Зеленый гораздо старше, чем кажется. Это если учесть его биологический аккаунт-возраст. Так-то осел ослом — это уже моя мысль, Маргита про отряд непарнокопытных ничего не знает. Зато она знает, как пристроить к делу зеленого интеллектуала.

— Вот там — я смотрю на черно-бирюзовый куб далеко слева от нас. — Мы можем войти в эту виллу.

— Так у тебя там друзья⁈ — оживает Эрик. — И они готовы нарушить регламент⁈

— У меня везде друзья — заверяет я-Маргита. — Правда, здешние еще не знают о том, что они мои друзья.

— Несанкционированный вход⁈ Взлом⁈ Ты безумна! Да это и невыполнимо — Зеленый злобно хохочет, тряся блестящими прядями. Сейчас он похож на хорошенького старичка пятнадцати фальшивых лет.

— Возможно, я безумна, но дельце выполнимое. Иногда выполнимое — я смотрю на Эрика. — Ты как?

— Разве у меня есть выбор? — бормочет рыженький красавчик. — Но разве это возможно?

— Увидишь — я поворачиваюсь к андроиду. — Алекс-дворцовский, что думаешь?

— Я не думаю. Я служу хозяину или хозяйке — на губах парня легкая улыбка.

— Это я! — разом заявляем мы с Маргитой, не испытывая, впрочем, особых иллюзий.

— Очень приятно — Алекс протягивает повернутую вверх ладонью руку. — Пожалуйста, ключ доступа, госпожа!

Я-Маргита задумчиво облизывает