Мавлюдов, Малов и сам Бурматов, словно договорившись, посмотрели на Халилова. Купец сидел у секретера, обхватив голову руками. Он будто умер и не подавал признаков жизни.

— И так продолжалось много лет, пока на шайку Мавлюдова сыщики из Уфы не нашли управу, — закончил Бурматов.

— Мне теперь понятно всё, кроме трёх дней, которые вымаливал убийца, — оглянувшись на диванчик, на котором лежала Мадина, сказал Кузьма. — Судя по размахам его деятельности, денег у него на сотню жизней припасено. Так для чего он устроил этот балаган с тремя днями? Когда он унижал Мадину, я чуть не убил его.

— Опекунство — это величайшая задумка Сибагата Ибрагимовича, — усмехнулся Бурматов. — Она работала много лет безотказно и плодотворно. Отдать ему должное — дядя не обкрадывал племянницу. Конечно, весь её наследственный капитал работал на него, но… Он по-прежнему в целости и сохранности и принадлежит Мадине. Сейчас Сибагат Ибрагимович во много раз богаче своей племянницы, но…

— Да говори же, говори? Чего замолчал? — заволновался Азат.

— Много лет Сибагат Ибрагимович прикрывался опекунством над Мадиной и чувствовал себя в полной безопасности, — продолжил Бурматов. — Но срок её совершеннолетия неумолимо приближался. Казалось бы, ничего страшного, выросла девушка, отдай её замуж вместе с капиталом и живи счастливо на то, что осталось, но Сибагат усмотрел в этом угрозу своему благополучию. Мадина выросла, расцвела и стала красавицей. Отсюда следует, что в девицах она долго не засидится. А выдав её замуж, он лишается своей надёжной ширмы. Принадлежащий ей легальный капитал Мадина, конечно же, заберёт вместе с лавками и магазинами! А как тогда тратить тот огромный теневой капитал, который скопился за долгие годы? После замужества племянницы Сибагат Ибрагимович был бы вынужден жить скромно, а это его не устраивало. Ну как так, сидеть на мешках с деньгами, а жить просто?

— Но он мог уехать и зажить в другом городе припеваючи? — предположил Кузьма.

— Мог, да не мог, — ответил Бурматов уклончиво. — Не в его годы строить жизнь заново. Здесь почёт и уважение, большие связи, насиженное место… Это молодым людям легко обживаться где хочешь, но не шестидесятилетним старикам. И тогда Сибагат решил поступить так, как поступил. А задумка его очень умна и достойна уважения. Он решил оставить Мадину при себе и никогда не выдавать её замуж!

— Я так и знал, что он именно это и задумал, вот и подстраховался, — ухмыльнулся Мавлюдов.

— Если ты так думаешь, то полный глупец, Азат! — сказал с сожалением Бурматов, скользнув по нему беглым взглядом. — Ты просто сделал так, как задумал Сибагат Ибрагимович. Ты исполнил свою ничтожную роль в его большой игре!

— Нет, этого не может быть! — вытаращил глаза Мавлюдов.

— Ещё как может! — «заверил» его Бурматов. — Сибагат Ибрагимович съездил в Уфу и встретился с твоим бедовым папашей. Он посвятил его в план своего собственного ограбления с твоим участием. Твой отец, конечно же, покочевряжился, но Сибагат Ибрагимович легко надавил на него и дело завертелось.

— Ты сейчас пытаешься меня убедить, что Халилов придумал собственное ограбление? — изумился Мавлюдов.

— И блестяще осуществил с твоей помощью, — уточнил Бурматов.

— Не может быть!

Бурматов с улыбкой погрозил ему пальцем.

— Ты проиграл в карты огромную сумму, так ведь?

— Ну, было такое, — нехотя признался Азат.

— Поехал к отцу просить денег?

— Ну, поехал.

— Денег старик тебе не дал?

— Не дал, скряга…

— Он дал тебе совет «облапошить» старика Халилова и подсказал как?

— Я поступил так, как посоветовал отец.

— Ты пошёл к Сибагату Ибрагимовичу и уговорил его поучаствовать в одном «надёжном» деле?

— Да, я уговорил его закупить большую партию недорогого, но качественного контрабандного товара.

— Без составления письменных обязательств конечно же?

— Без бумаг, на обоюдном доверии.

— А тебя не насторожило, что старый, умудренный большим жизненным опытом купец вдруг легко согласился на такую сомнительную сделку?

Мавлюдов вытер пот с лица платочком и промямлил:

— Я как-то не думал об этом.

— Успех, хоть и сомнительный, затмил твой разум, господин Азат, — хмыкнул Бурматов насмешливо. — Сибагат Ибрагимович вложил в «дело» ровно столько денег, сколько ты клянчил у отца. Тебе было невдомёк, что прежде чем вручить тебе эту огромную сумму, купец Халилов уже получил у твоего отца документы на право собственности всего твоего имущества на эту сумму. Он обезопасился от всяческих возможных неожиданностей и был прав. Получив от Халилова деньги, ты расплатился по долгам и вздохнул свободно. Но как жулик мелкого пошиба и шантажист, ты решил «добить старика», хотя и понятия не имел, что это опасный зверь в овечьей шкуре. Ты не знал, что, начиная давить на Сибагата Ибрагимовича, ты уже им ограблен и раздавлен. Поздравляю, господин Азат, ты жалкий нищий!

— Нет-нет, это неправда! — с трудом выговорил Мавлюдов, едва удержавшись от падения на сделавшихся ватными ногах.

— Глупец, ты пытался заставить Сибагата Ибрагимовича отдать за тебя Мадину, чтобы завладеть её состоянием, — покачал укоризненно головой Бурматов. — А он играл с тобой и забавлялся, как кошка с мышью, прежде чем проглотить. Халилов строил из себя несчастного, убитого горем старика, а внутри посмеивался над твоей бестолковостью.

— Но для чего ему понадобилась вся эта комедия? — воскликнул Мавлюдов раздражённо.

— А ты ещё не понял? — удивился Бурматов. — Вкладывая в предложенную тобой аферу деньги, Сибагат Ибрагимович взял их не из капитала племянницы и тем более не из своих тайных запасов, — продолжил разъяснения Бурматов. — Он занял всю сумму у друзей.

— Но почему? — округлил глаза Мавлюдов.

— Чтобы потом все знали, что он обманут партнёром, разорён и не в состоянии вернуть долги.

— В толк не возьму, для чего он тогда выпрашивал у меня эти три дня? — вздохнул Кузьма, как и Азат, ничего не понимая. — Пусть даже я, переступив через свои принципы, пошёл бы ему навстречу, что бы это дало купцу Халилову? Его авторитет всё равно бы пострадал и…

— А вот тут ты не прав, господин судебный пристав! — не дав ему договорить, взмахнул рукой Бурматов. — Три дня, как я уже говорил, решали всё. Расчёт он строил на том, что описывать его имущество придут в день совершеннолетия Мадины. Пришёл бы ты не сегодня, а через три дня, то не увидел бы трагедии, связанной с унижением своей любимой. Сибагату Ибрагимовичу этот срок нужен был как воздух, и он решился на подобный шаг, чтобы разжалобить тебя.

— Но что ему давали эти три дня, чёрт возьми?! — разозлился от недопонимания Мавлюдов. — Ты слишком много говоришь, господин Бурматов, а по существу не сказал ещё ни слова.