– Что вы намерены со мной делать?

– Пока не знаю, – заметил Савойский. – Но этот город стал слишком тесен для нас двоих. Так что, сами понимаете, каков итог будет для вас.

– Тогда, может быть, поговорим? – спросила я спокойно, стараясь оттянуть неприятный момент. – Мне многое неясно в этом деле, если честно. И, пожалуй, вы сделали ошибку, вот так раскрывшись. Ведь я вас и в самом деле не подозревала.

– А что же вы делали у моего офиса? – недоверчиво огрызнулся Савойский. – А потом и у дома?

– Следила за Гараниной и ее любовником, – пожала я плечами. – Пыталась вывести их на чистую воду. А зачем вы подстраивали все эти гадости Заворожному? Чтобы заставить его потерять самообладание и чтобы он наконец продал вам «Монстеру», не правда ли?

– Вот именно, – строго кивнул Владислав Алексеевич, и его невыразительные глаза странно блеснули. – Я хотел всего лишь основать ресторан в центре города, но Заворожный оказался хитрее меня, во всяком случае, первый раунд он выиграл, – гневно заявил Савойский, в голосе его слышалась почти детская обида. – Если бы он тогда не перехватил помещение, которое почти купил я, ничего бы не случилось.

– И вы так долго вынашивали планы мести?

– Да, – кивнул Савойский. И раздумчиво добавил: – В самом деле, Лиля, мы с вами можем пока побеседовать. Я лично не тороплюсь, а вам и подавно спешить некуда. – Помолчав, он продолжил: – Я сначала хотел просто убить Геннадия за то, что он сделал, ведь он, можно сказать, лишил меня мечты. Но потом понял, что при таком раскладе я ровным счетом ничего не выиграю. Найдут меня быстро – кому еще может быть выгодна смерть Заворожного? Родственников у него нет, завещать дело некому, передать тоже. Так что мне пришлось разработать другой план. Я хотел вывести Геннадия из душевного равновесия.

– Но ведь когда вы взорвали его машину, Заворожный мог погибнуть, – заметила я негромко.

– Нет, – хмыкнул Савойский. – Он погибнуть не мог, взрывчатка находилась под капотом, и ее было мало. Всего лишь контузия, не более того. Он успел бы выскочить, Геночка всегда отличался завидной реакцией. А вы там тоже были, да?

– Вы не следили за исполнением своих планов? – ушла я от вопроса.

– Следил, но на вас мог просто не обратить внимания, меня интересовал… – Тут Савойский замолчал и задумался, бесшумно шевеля губами. И внезапно выдал: – Ага, точно, восточного типа брюнетка. Она ваша подруга, не так ли?

Под дулом пистолета лгать сложно, знаете ли. Тем более, возможно, из всей этой каши что-то и получится толковое. И я ответила, покаянно опустив голову на грудь:

– Да.

– Девочки, вы мне очень сильно мешали. Кстати, Лиля, будьте добры, позвоните подруге и пригласите ее сюда.

– И что я должна сказать? – удивилась я. – Что меня похитили и держат взаперти?

– Нет, конечно, – отмахнулся от меня Савойский. – Скажите, что вычислили преступника, и пусть ваша подруга приедет сюда, только одна. Скажите, что опасности никакой нет. Думаю, она вам подчинится. Но если я увижу хоть одного мента, все, конец наступит быстро. Сбежать я успею.

– Хорошо, – кивнула я. – Как скажете.

Я старалась не спорить с фанатами и сумасшедшими – зачем? Им ничего не докажешь. Но душа моя ушла в пятки, и единственная надежда оставалась на то, что Ритка сумеет вычислить такой поворот событий. Мне было страшно, очень страшно. Я была уверена, что еще одна моя ошибка станет последней. Для меня. Не сказать, что такое чувство положительно сказывается на настроении. Но я маскировала панику как могла, ведь она заразна. Владислав Алексеевич мог тоже испугаться, впал бы в истерику, а тогда все, прощай, Лилия Ровенская.

Савойский развязал мне одну руку и вручил мобильный телефон, придерживая пистолет у моего виска. Приказал:

– Набирайте номер и говорите, только если вы скажете хоть что-то лишнее, вы умрете сразу. А до нее я обязательно доберусь.

И он включил громкую связь, лишив меня робкой надежды, что Ритка сможет уточнить кое-какие детали старым способом: задавать вопросы, на которые я смогу дать односложные, не вызывающие подозрений ответы.

Я набрала номер. Гудки, длинные гудки. Сбросила, снова набрала. Результат прежний.

– Ее нет дома, – пожала я плечами.

– А ваша подруга знает, куда вы направились?

– Нет, я не стала говорить ей, что собираюсь следить за Гараниной, – честно ответила я. – Владислав Алексеевич, а как вы умудрялись пробираться в «Монстеру»? Ну, когда туалет затопило, ящик вина разбился…

– Лилия, я удивляюсь вашей недалекости. Естественно, когда я собирался покупать здание, то обзавелся ключами. Замки на парадной двери сменили, а черный ход оставили с прежними запорами, так что проникнуть в ночной клуб незамеченным мне было несложно. К тому же у меня не было необходимости лично присутствовать при выполнении этих маленьких шалостей, – хмыкнул Савойский, – чаще всего они проделывались другими людьми по моему заказу, – доверительно пояснил он. – Естественно, я вам о них не расскажу, не стоит их впутывать в это дело. Ведь они считали, что это лишь дружеские розыгрыши. Согласитесь, ничего особо опасного я не сделал.

– Но там же масса подсобных помещений недалеко от черного хода. – Я недоумевала. Как можно проникнуть в «Монстеру» и не наткнуться ни на одного из сотрудников, я просто не могла представить.

– Я умею быть незаметным, Лиля, пожалуй, это один из моих талантов.

– Один из многих, – поддела я и улыбнулась. – Но Геннадий Владимирович не сдался. Он, конечно, нервничал и злился на судьбу, но все же не согласился продать вам «Монстеру». Что вы собираетесь делать дальше?

– Думаю, я все же избавлюсь от него. Сегодня, когда разберусь с вами. И знаете, Лилечка, вы станете звездой криминальной прессы. Посмертно.

Честно говоря, эти разговоры отдавали сумасшедшим домом. Что-то в них было от затасканных американских триллеров. Преступник делится с жертвой своими планами! Вот эта-то бредовость ситуации и позволяла мне держать себя в руках. Не верилось, что такой идиот может существовать на самом деле, не как вымысел извращенного режиссерского ума.

– И как же я смогу стать звездой? – полюбопытствовала я спокойно.

– Я свалю на вас свое преступление. Вы окажетесь там же, где и труп Геннадия, и все сложится на редкость удачно.

– Извините, Владислав Алексеевич, но вам придется несколько подкорректировать планы. – Я не раскрывала карты, вовсе нет, просто тянула время, надеясь, что случится нечто, что спасло бы мою жизнь. – Сотрудники милиции в курсе, что я защищаю Заворожного, а вовсе не собираюсь его убить. – И я вкратце обрисовала ситуацию. Савойский помрачнел. И снова чертова девчонка (то есть я) помешала его планам, а значит, надо выдумывать новые. Бедненький, как у него мозги не закипели? И где же Ритка? Почему она меня не спасает? Давно бы приехала.