– То есть вот так просто вы наплевали на ее звонок?

– И сделал это еще раз, когда она мне позвонила. Это было уже после того, как всем сообщили, что Лиза без вести пропала. Летом прошлого года, или в конце весны, что ли… Короче, она позвонила и сказала, что ей нужна помощь. Я ответил, чтобы рассчитывала на кого-то другого. Ну а что? – Он выказал искреннее удивление и объяснил: – Я с ней больше не трахаюсь, что я ей должен? Вот кто ее трахает, тот пусть и помогает. Мне-то что до ее проблем?

Игорь отпустил Сергея, пообещав ему позвонить в случае, если возникнут новые вопросы. Он не поверил ни единому его слову, даже несмотря на то, что Лизу практически не знал. Сергей самовлюбленный придурок, самый настоящий потребитель, который любое слово истолкует в свою пользу и еще пять – наврет. Но проверить его мобильный телефон на предмет звонков от Лизы в ночь похищения и после ее пропажи – стоит. Возможно, это какой-то след, конечно, если Сергей не наврал в очередной раз, чтобы выгоднее себя представить.

Игорь отправился в гостиницу. В семь вечера у него встреча с Мариной, и ему нужно подготовиться. Он хотел устроить романтический ужин, наверное, в первый раз в жизни. Во всяком случае, несмотря на то что возраст Христа он давно оставил за спиной, Игорь не помнил, чтобы устраивал романтические ужины для какой-нибудь другой девушки.

* * *

– Ты серьезно? Марина, ты говоришь серьезно сейчас? – Игорь не верил своим ушам.

Марина отвернулась. Лунный свет проникал в номер, и в комнате было практически так же светло, как и в белую ночь в Питере. Ее силуэт с опущенной головой означал многое – как минимум то, что есть один решенный вопрос, который решился без его участия.

Игорь снял большой двухместный номер в гостинице «Ангара» в центре Иркутска. Это был старый отель, стандартный «Интурист» региональных городков, Игорь побывал во многих и знал типы этих гостиниц. Они могли быть по-разному оформлены, иметь разный дизайн холла, но номера располагались вдоль длинного узкого коридора, без каких-либо поворотов, единственный лифт располагался посередине этажа.

В ресторане отеля он заказал ужин – два супа гаспачо, пасту карбонара, салат «Цезарь», бутылку красного вина «Киндзмараули». По гостиничным ценам вышло прилично, но Игорю было приятно. Он заказал красивую сервировку, уплатив специальный сбор, а сам сбегал в ближайший супермаркет за свечами и цветами.

Марина была поражена. Особенно когда увидела, что Игорь надел костюм, который очень хорошо сидел на его статной фигуре. Они ужинали под тихую, спокойную музыку, пили вино, разговаривали и дурачились. Марина вообразила, что она на приеме у графа Дракулы, а Игорь всячески старался поддержать легенду, хотя и обнаружил в себе полное отсутствие актерских талантов. Это было поводом для их общего веселья.

Ночь началась восхитительно. Таким счастливым и спокойным он не чувствовал себя никогда.

А потом все пошло не так, потому что Игорь задал вопрос:

– Когда ты познакомишь меня со своим отцом?

И получил ответ, который Марина дала без промедления:

– Никогда.

Негу как рукой сняло.

Игорь почувствовал сильную тяжесть в груди, в горле пересохло – практически моментально напала засуха, которой у него не было даже с очень большого похмелья. Это был удар под дых, которого он не ожидал. Он не ожидал, что Марина может что-то решить без него, что у нее есть свое мнение по поводу того, как именно будут развиваться их отношения дальше. Ведь знакомство с родителями, в какой бы то ни было форме, – это показатель серьезных намерений обеих сторон. А тут выходит, что Марина все для себя уже решила. И статус Игоря определен бескомпромиссно. Она не спросила, почему он хочет познакомиться с ее отцом, для каких целей, не предложила обсудить – хотя именно этого Игорь и добивался. Он хотел попробовать поговорить о своих проблемах с ней, с человеком, которому больше всего доверял. И оказалось, что она уже все для себя решила, словно он не имел права голоса. Это очень сильно ударило по Игорю.

Ему даже не приходило в голову, что Марина может так поступить. Неужели она не хочет знакомить Игоря со своим отцом, опасаясь, что Игорь волей-неволей оценит, сколько старику осталось быть для них преградой? Но почему? Неужели все гораздо сложнее, чем он представлял?

Игорь даже мысли не допускал, что, если он настоит, поставит Марину перед выбором, она выберет не его, а отца. Эгоистичный в своей истинной сути, он считал, что это по его позволению сейчас Марина выбрала отца, и не сомневался, что она по первому серьезному зову прибудет в Москву в полное его распоряжение.

Ошарашенный, он спросил:

– Марина? Ты ответишь мне?

– Игорь, ты сам знаешь все мои ответы. Зачем ты хочешь испортить такой чудесный вечер? Зачем? От того, что мы о чем-то поговорим, ничего не изменится.

– Что – ничего? Что – не изменится? Ты ведь даже не знаешь, о чем я хочу с тобой поговорить! Ты что-то решила там, у себя в голове, а я виноват?

– Никто не виноват, Игорь. И не возмущайся так сильно, то, что я себе что-то надумала, это нормально. У меня есть мнение и чувства.

Давящая боль в груди никак не отпускала и только усилилась с приходом злости.

– Видимо, твои чувства никак со мной не связаны.

– Игорь, послушай, – спокойно начала Марина, она явно не хотела ругаться. У нее был тихий, мягкий голос, но Игоря он сейчас раздражал очень сильно. – Если ты не видишь, что я страдаю, это не значит, что у меня нет чувств к тебе. Я всю голову сломала уже, но выхода просто не существует. Его нет, понимаешь? И я не говорю с тобой об этом, потому что уверена – ты тоже знаешь, что выхода нет. И найти его мы не сможем. Я не знаю тебя так хорошо, как хотела бы, но и того, что я о тебе знаю, достаточно, чтобы понять, что эту ситуацию нам не исправить.

– И поэтому, даже не дав мне никакого шанса, ты все решила?

– Ни к чему, кроме ссоры, наш разговор не приведет, – ответила она. – И я предлагаю закрыть эту тему и не поднимать ее больше.

– Марина, – сказал Игорь резче, чем собирался, но тон не сбавил: – Я не знаю, что ты там себе придумала, но безвыходных ситуаций не бывает. Мы можем найти компромисс, можем найти способ, который устроит всех, и все будут счастливы.

– Нет, Игореша, нет такого варианта. Я никогда не смогу сдать отца в дом престарелых. А это означает, что мы не будем вместе жить. Ни до его смерти, ни после.

– Что ты говоришь такое…

Марина встала с кровати и надела халат. Потом села обратно и проговорила:

– Потому что я никогда не смогу жить с человеком, который ждет смерти моего отца.

– Марина, я не жду его смерти!

– Игорь, можно бесконечно говорить об этом, но суть не меняется. Когда отец умрет, я не то чтобы видеть, я вспоминать о тебе не захочу. Ты не знаешь, кем для меня является мой отец. Он самый лучший человек на земле. Он был всю мою жизнь единственным человеком, который любил меня просто так. За то, что я есть. Если бы не его поддержка, я бы никогда не стала врачом. Я бы никогда не стала той, которая понравилась тебе. И я бы не была так счастлива жить на этом свете, если бы отец не любил меня так, как делал это всю свою жизнь. И лишь тот факт, что он сейчас не имеет сил быть необременительным, не означает, что я должна выбросить его на помойку. Не обижайся, но, когда есть взрослые дети, способные обеспечить уход своим престарелым родителям, сдавать их в дом престарелых все равно что выбросить на помойку. Я не так хотела это сказать, но… Мне кажется, я тебя люблю. Таким, какой ты есть. Эгоистичный, грубый, циничный, но… Да, я тебя люблю. Именно поэтому мне не больно, что ты ждешь смерти моего отца. Вернее, не так, мне больно и обидно это понимать, но я справляюсь. Но когда это случится, мне будет очень больно. И я никогда не смогу об этом забыть. Я понимаю, что с твоим характером ты можешь просто взять и… забыть тех людей, которые любят тебя больше себя. Но я не хочу этого. Понимаешь? Да, это сложно – и обеспечивать уход, и видеть… Это очень сложно, особенно когда понимаешь, что страшный день вот-вот наступит. Это ужасно страшно и больно. Но… Игорь, какое это счастье – приходить домой к папе, который немощный, больной, старый, но живой и рад тебя снова увидеть. Это же счастье. Ничего нет прекраснее в этом мире.