конечно, хочу сама когда-нибудь побывать в этих местах, но… Знаешь, зачем я тебе всё это рассказываю? Просто, чтобы ты знал, что если заниматься чем-то, что тебе очень нравится и вкладывать в это занятие душу, то мир становится совершенно другим. Потому что он состоит не только из того, что нас окружает: школы, одноклассников, родителей, однообразия и скукоты. Он ещё и наполняет нас изнутри, и если присмотреться к нему получше, то можно найти кучу всего увлекательного. И только так можно выживать, когда совсем тошно.

Поначалу я теряюсь. Немного странно слышать от Нели подобное. До этого момента она или отпускала колкости, или подшучивала, или просто преподносила ту или иную информацию, как факт. Теперь же в её словах звучит нечто совершенно для меня новое. Свежее и ободряющее. Когда я отправлял ей сообщение, то понятия не имел, что хочу услышать в ответ, но получив его, сразу же почувствовал, что это именно то, что мне нужно.

Глава 16. Нелли

За окном разошелся дождь — стучит по крышам, шумит в водосточных трубах, скребется в окно. Одолевает вселенская грусть, и я не могу объяснить ее природу.

Наверное, дело в том, что Боря болеет: вчера днем у него опять поднялась температура. Но вызванный на дом педиатр успокоил паникующую Алину: оказывается, такое бывает, когда режутся зубы.

Боря лежал в кроватке — слабый и сонный, а я держала горячую пухлую ручку в своей и ревела навзрыд: в душе словно вскрылся давно зреющий нарыв из напрасных ожиданий и горькой обиды, и освободилось место для по-настоящему важных и ценных вещей. Стало пофиг, что в автобусе Артем сел далеко впереди, с компанией придурков из нашего класса сошел на одну остановку раньше, не попрощался, не написал мне и не извинился.

А еще я так и не сумела собраться и ответить Глебу — нарочно не выходила в сеть, чтобы избежать общения и не выдать растерянности. Во-первых, хвастаться было нечем. Во-вторых... Я всегда сторонилась таких парней, как он — улыбчивых, загадочных, красивых и немного сумасшедших, и попросту не умею с ними разговаривать.

Но необходимость посмотреть домашку в электронном дневнике все же вынудила залезть в телефон, и от Глеба тут же пришло сообщение.

Он как ни в чем не бывало рассказал, что опять забыл надеть траурную рубашку, под давлением училки навестил директора и сбросил мне отчет. Так что пришедшее от него фото — всего лишь отчет. Не знаю, чего в моей реакции на эту новость было больше: разочарования или облегчения. Только Глеб умеет одновременно вызывать желание убить его и рассмеяться в голос, и я рассмеялась.

В конце концов, Глеб остался прежним и не догадывается, что нарушил мое равновесие.

Я втянулась в диалог, и два часа пролетели как один миг: мы болтали про любимые сериалы, делились наблюдениями о жизни, и бесславные посиделки в ТРЦ неожиданно стали выглядеть как успешное мероприятие. Воистину, не каждый день гуляешь с самым крутым парнем школы и делишь столик с ее величеством Миланой Орловой.

В разгар беседы Глеб вдруг назвал меня Нелей — так ко мне обращаются только самые близкие люди, и сердце сладко сжалось.

На голосовые я отвечала не сразу: перед глазами то и дело вставал парень в пиджаке на голое тело, и загадочный дерзкий образ, в сочетании с приятным голосом, выключал мысли — требовалось время прийти в себя, чтобы собраться и не налажать. Но последний день рабочей недели с его открытиями — приятными и не очень — изрядно вымотал и, как только Глеб пропал из сети, меня сморил сон.

* * *

По субботам мама традиционно загружена работой — наступает вал юбилеев и свадеб, и даже те, у кого очередной др пришелся на будни, празднуют его в выходные. Она уезжает в шесть утра и до пяти вечера наводит клиенткам красоту на дому, а повседневные заботы ложатся на нас с сестрой.

До полудня разделываюсь с уроками — на понедельник и, частично, на вторник и среду, а потом нещадно драю в квартире полы, выметаю из углов пыль, вытаскиваю из-под мебели Борины игрушки, и становится легче дышать. В очередной раз убеждаюсь в собственной правоте: если вовремя не побороть бардак, он проберется в тебя и пустит внутри корни.

Глеб опять куда-то запропастился — лезут дурацкие мысли о столичных примажоренных девчонках, и настроение падает до нуля. Хоть он и клялся, что ни с кем не встречается, верится с трудом: вокруг него наверняка крутятся самые разные дамочки, готовые на все. Может, его недавно бросили, он зализывает душевные раны и треплется со мной, чтобы отвлечься, но когда появляется возможность потусить с кем-то более интересным, включает форсаж и уносится навстречу приключениям.

Он сутки напролет не выходит из головы, а я вообще ничего о нем не знаю.

По просьбе Алины готовлю кашу и бегу в аптеку за жаропонижающим. Вернувшись, заваливаюсь на диван: в планах жалеть и проклинать себя до скончания времен, слушать депрессивную музыку, упиваться одиночеством и страдать. Без всяких надежд достаю из кармана телефон — какой дебил будет сидеть в сети ранним субботним вечером, — но обнаруживаю длинное сообщение и глубоко дышу, чтобы опять не разреветься.

Глеб непостижимым образом считал мое состояние и ответил на все вопросы: рассказал, как проводит субботы, о брате в рехабе и маме, которая возит старшему сыну кучу бесполезного барахла и надеется на исправление, но тот не ценит и не собирается завязывать.

Он тщательно подобрал слова, потому что ему больно говорить на эту тему. Когда мне больно, я тоже не растекаюсь мыслью по древу. Точнее, если начну растекаться, расплачусь, а я не люблю плакать при свидетелях.

Теперь я знаю, что он одинок, чувствует ответственность за семью, оберегает маму и старается не создавать проблем, хотя не всегда вывозит. Совсем как я. Хочется как-нибудь его подбодрить, дать понять, что он не один, но я не представляю, что сказать или сделать — сложно корчить из себя всезнающего гуру, когда не можешь разобраться даже в собственной жизни.

Только искренность всегда уместна и способна растопить любой лед, и я впервые рассказываю о тайном увлечении куклами, и кому: человеку, с которым познакомилась совсем недавно! Я делаю это, потому что он теплый, добрый и светлый, но сейчас нуждается в поддержке. А еще он — красивый парень, живущий столице. В миллионный раз припомнив этот печальный факт, я паникую так,