помешать приехать сейчас сюда и напасть на безоружную, беспомощную девушку. Хотя, Владимир был уверен, что днем в доме родителей нападать не станут. Ведь в открытую ребята не работают, лица не показывают, усыпляют со спины, действуют исподтишка.

– Да, я как раз хотела попросить, – неуверенно начала Лика. – Пойдёмте со мной. Дело в том, что у меня мама такая бдительная, она всё поймет. А ты можешь ее отвлечь от меня. Мне, конечно, очень неудобно тебя об этом просить, но я очень не хочу, чтобы она нервничала, переживала. А у меня сейчас какой вид? – она посмотрела на себя в зеркало.

– Нормальный – культурно приукрасил действительность Владимир.

Он внимательно, очень пристально посмотрел ей в лицо. На лице явных увечье нет, но на лбу крупными буквами написано: Я боюсь. На секунду встретились взглядом. В ее карих глазах читался страх, неуверенность и стеснение.

– А ещё я ей наврала, что ночевала у подруги.

– Я не похож на подругу – согласился Владимир.

– Вот и я о том же. Она же прочитает, что у меня на лице написано, – пыталась посмеяться Лика – поэтому и прошу тебя подняться со мной. При тебе она не станет меня пытать.

– Считаю, что тебе опасно появляться в этих местах.

– В каких местах? – попросила она уточнения.

– В обычных, где ты бывала вчера, позавчера и неделю назад. Я уверен, что следят за тобой уже несколько дней.

– Я буду очень внимательна – пообещала она. – Да мне уже очень неудобно, Володь, весь день у тебя отняла, мотаешься со мной, как с дитём малым. Спасибо тебе за всё.

– Не за что. Не забывай, что мы едим в банк.

– Может не надо? – трусливо прощебетала она и попыталась объяснить свои опасения – Я тут подумала, что наше расследование может быть опасно. Мы же не знаем, кто за нами гоняется.

– Попытаемся это узнать. Когда знаешь, не так страшно.

Они вышли из машины, он взял её сумку с заднего сиденья, пошли в подъезд. Владимир профессиональным взглядом окинул двор, подъезды, выезды, пути подхода и отступления. Придержав дверь для девушки, он оглянулся. Все спокойно. Две секунды и он закрыл за собой дверь.

Он не дождался всего одну секунду, чтобы увидеть, как во двор въехал серебристый автомобиль.

***

Лика познакомила Владимира и маму, и пока внимание Нины Васильевны было отвлечено гостем, она скрылась в дальних комнатах квартиры, старалась не попадаться на глаза матери, и естественно насторожила женщину своим неестественным поведением. Владимир обратил на это внимание, ухмыльнулся. А девушка-то врать не умеет. Дана на ее месте придумала бы сто сорок три правдоподобные сцены и сюжеты, проявила бы актерское мастерство, за которое можно дать Оскар.

Владимир узнал женщину с фотографий у Лики в квартире, значит правильно тогда предположил, что Нина Васильевна и мужчина, рядом с ней – ее родители.

– Володя, мой давний друг – кричала Лика, не показывая носа из комнаты – Мы встретились утром.

Владимир кивнул.

– У нас еще дела. – продолжала врать Лика. – Я вещи оставлю, и мы уедим на работу.

Владимир опять кивнул.

– Володь, вы проходите. – Нина Васильевна, как и Лика, нежно произнесла его имя и возразила дочери – Сначала вы позавтракаете.

– Мы уже позавтракали омлет – крикнула Лика.

От ее громкого провала «легенды», Владимир чуть не рассмеялся. Конспираторша противоречит сама себе. Котов не взял бы ее на внедрение в рамках оперативно-розыскной деятельности.

Нина Васильевна сконфуженно кашлянула и скороговоркой пробубнила:

– Ой, у меня же пирог в духовке.

И спряталась на кухне, возможно присмотреть за пирогом в духовке, но скорей всего, чтоб прийти в себя от заявления дочери.

Лика вернулась в гостиную, и, не зная, о своем полнейшем провале, спросила:

– Володь, ты почему улыбаешься?

Он не стал вводить ее в курс, рассудив, что она начнет выкручиваться перед мамой, и выдаст себя сильнее, сболтнет о вынужденном ночлеге в вагончике, тем самым доведет мнительную женщину до сердечного приступа.

– А ты ключи потеряла что ли?

– не-е-т – преувеличено правдиво ответила Лика, надежда, что не придётся врать маме, рухнула – я их у Володи оставила… в машине… сумочку… забыла.

Владимир весело прокомментировал фразой из знаменитого советского фильма:

– У вас ус отклеился.

Лика удивленно смотрела на него, смешно щурилась, округляла и таращила глаза.

– Потом расскажу – пообещал он.

– Ну, хорошо – согласилась она. – Чай с пирогом попьём и можно ехать, всё равно не отпустит, пока не перекусим. Мам, тебе помочь?

– Я сама смогу справиться, тем более ты не умеешь варить ни кофе, ни чай заваривать.

Лика покраснела а Володя удивился:

– Ты не умеешь варить кофе?

– Я думала, что умею, но кто пьёт мой кофе, интеллигентно кривится. Только мама может сказать мне в лицо, что я никудышная хозяйка. А ты, Володь, очень вкусный кофе варил сегодня…

Она хотела добавить «сегодня утром», но в комнату зашла мама. Если бы она услышала об утреннем кофе питии Лики и что именно Владимир утром варил кофе для нее, то не весть что придумала бы себе, а потом вы расспрашивал «Как так вышло, что ночевала она у подруги, а кофе утром пила у Владимира?». Лика до сих пор не подозревала, что мама уже догадывается «об утреннем кофе питии» и старалась не выдать свой обман, выдумку и продолжала себя ругать за «вранье во благо».

Владимир взял у Нины Васильевны поднос с кружками и помог поставить на стол.

– Ликочка, сходи за пирогом, деточка – нежно попросила Нина Васильевна.

Аромат от пирога уже дошел в комнату и Владимир понял, что голоден и съест всё, что ему дадут, ещё и добавки попросит.

Лика принесла пирог на большой круглой тарелке, он был уже нарезан, оставалось только разложить по блюдцам и приступить к употреблению вкуснятины.

Владимир откусил кусочек и глаза закрыл от удовольствия.

– Как погуляли-то вчера? – спросила Нина Васильевна – По какому поводу с подружками собирались?

Она многозначительно посмотрела на Владимира. Лика от нежелательного вопроса подавилась пирогом и закашлялась, мама нежно постучала ее по спине.

– Пирог у вас, Нина Васильевна, очень вкусный – похвалил Владимир, переводя тему в другую сторону.

Лика уже откашлялась и благодарно посмотрела на Владимира. Ей очень не хотелось опять врать маме и выдумывать подробности на тему «Как я повеселилась вчера у подруги на вечеринке» и так уже завралась, а врать она очень любила, а ненавидела, тем более перед свидетелями, знающими правду. Но ей и не пришлось. Нина Васильевна была сбита с толку