столь важно, какие там жабы были, поскольку у мудрецов всегда есть универсальный, блестящий и неопровержимый ответ на этот и подобные вопросы, нам уже знакомый: тогда все организмы, и жабы в т. ч., могли быть другими.

После катастрофического нашествия жаб фараон вроде бы сдался и пообещал отпустить Моше. В итоге жабы сдохли, их трупы заполонили всю землю, и они гнили, издавая зловонный запах (Шмот 8:13–14). Дохлых жаб было такое огромное количество, что каждый египтянин собрал четыре огромные кучи трупов[535].

◾ Вши

Далее Господь превратил пыль во вшей, которые кишели огромными кучами и, обсыпая египтян, кусали их. Фараон к тому времени уже смертельно устал от Моше, что неудивительно. Он жалобно объявил: «Этот сын Амрама каждое утро ко мне ходит. До его прихода я спрячусь, чтобы он меня не нашел»[536].

◾ Твари

Потом Бог наслал каких-то непонятных тварей под названием «аров», в идентификации которых мудрецы расходятся. Р. Йехуда полагал, что это было скопище разных зверей и птиц (иногда их конкретизируют – львы, медведи, пантеры и пр.). Р. Нехемия считал, что речь идет о шершнях и слепнях[537]. В синодальном переводе этих тварей обобщенно обозвали «песьими мухами». Много веков спустя мудрецы погрузились в содержательный и, опять же, очень важный спор, откуда эти твари взялись: часть мудрецов утверждала, что сверху, другая – что снизу, р. Акива – что сверху и снизу, а р. Шимон бен-Лакиш логично предположил, что птицы взялись с неба, а звери – с земли[538].

«Этот сын Амрама каждое утро ко мне ходит. До его прихода я спрячусь, чтобы он меня не нашел».

Египтяне прятались от тварей в домах, но, как рассказывает Луис Гинцберг, Бог вызывал какое-нибудь маленькое животное, которое проникало через окно, открывало дверь и приглашало львов, волков и медведей в дом, а те благополучно пожирали всех, включая младенцев в колыбелях. Если египтянин доверял израильтянину выгулять своих многочисленных детей (просьба не очень логичная в связи с напряженными отношениями, сложившимися к тому моменту между двумя этносами), то подбирался лев и утаскивал одного ребенка, потом медведь – другого, змея – третьего и т. д. В результате еврей-нянь возвращался домой в одиночестве, как в известном романе Агаты Кристи про десять негритят. Египтянин интересовался, куда делись дети, и израильтянин ему подробно сообщал о случившемся[539]. О характере последующей беседы еврея с осиротевшим египтянином остается только гадать.

Однако египтянам все же удалось некоторых тварей прикончить в порядке самообороны. Сказано в Шмот 8:31 «удалил песьих мух от фараона, от рабов его и от народа его: не осталось ни одной». Но «удалил» – это не значит, что они сдохли. Они просто сбежали по воле Божьей. И здесь надо обратить внимание на важный момент. Некоторых тварей египтяне грохнули в порядке самообороны, но их трупов не осталось на месте гибели. Бог их воскресил, и они тоже сбежали. Спрашивается, а зачем Богу понадобилось их воскрешать? Почему их не постигла та же судьба, что и жаб? И мудрецы нам объясняют: чтобы врагам-египтянам ничего не досталось, даже мясо и шкуры. И специально для сравнения подчеркивается, что трупы жаб остались гнить на месте, поскольку их невозможно как-то использовать[540].

Твари-аров нападали на египетский скот, но оставляли невредимой скотину евреев: «А из скотов Израиля не погибло ничего» (Шмот 9:6). А в том случае, если животное наполовину принадлежало египтянину, а наполовину еврею, оно тоже оставалось в живых![541] Так что тщательнее выбирайте себе партнеров в акционерных обществах!

◾ Мор, нарывы и град

Потом Бог наслал мор на оставшийся в живых египетский скот. И как каждая казнь, эта тоже была весьма продумана и имела глубокие исторические корни: когда-то египтяне заставляли евреев пасти свой скот в отдаленных местах, чтобы они не совокуплялись с женами и не производили многочисленного потомства. Теперь египтян ждала кара.

Потом пришла очередь воспалений и нарывов, поразивших египтян. Произошло это посредством великого чуда. Аарон и Моше подхватили горсти сажи из печи и швырнули их. Моше установил два очередных мировых рекорда: если у обычного человека горсть сажи может разлететься не более чем на два метра, то у Моше она покрыла весь Египет и долетела до Престола Божьего. И пепел по воле Божьей превратился в нарывы, поразившие египтян. Опять же, форма казни была не случайной. Израильтян заставляли греть египтянам одежду для холодной погоды и охлаждать для летней. Теперь же, из-за нарывов, египтянам больно было касаться тела – что теплой одеждой, что холодной[542]. Согласно другой версии, по Луису Гинцбергу, египтяне заставляли евреев топить им бани, дабы получать приятные телесные ощущения. И теперь египтяне стали жертвами страшной мести – непрерывно чесались, а хитрые израильтяне в это время наслаждались их банями.

Наконец, страшный град, сопровождавшийся огнем, громом и молниями, уничтожил весь скот египтян, который был не под крышей. Если египтянин стоял, его сверху поливал град, если сидел, снизу его охватывал огонь: на этот случай Господь помирил две стихии, чтобы они совместно мучили египтян. Были уничтожены все посевы, кроме пшеницы и полбы, – которые чудесным образом позже созрели[543].

Однако фараон так и не отпустил евреев, и пришлось насылать на египтян дополнительные казни, подробности которых мы рассмотрим в следующей главе.

Бо

В главе Бо рассказывается о последних трех страшных казнях египтян – хотя, казалось бы, после первых семи жутких казней Египет уже должен был стать безвидным и пустым, как земля в начале Творения (Берешит 1:2). Однако фараон оказался упрямым орешком: впрочем, тут ему помог сам Господь, неоднократно ожесточавший его сердце в назидательных и педагогических целях для евреев и неевреев.

◾ Саранча

Вначале отметим, что у всех этих казней есть одна, возможно, не самая бросающаяся в глаза, но общая черта, подчеркивающая радостный экономический аспект бедствий, учиняемых врагу. Как мы помним, после казни, осуществлявшейся жабами, трупы их никуда не исчезли и продолжали гнить – египтяне их никоим образом не могли использовать в хозяйстве. А вот судьба тварей под названием «аров» была иной. Никаких трупов не осталось, даже убитые твари воскресли и сбежали, чтобы их шкуры и мясо не достались врагу.

Аналогичная история произошла и в ходе восьмой казни, описанной в нашей главе. Итак, после гибели