что все в городе деревянное. Деревянные церкви Киева не вызывают восхищения Дюка.

Я слыхал от родителя от батюшки,

Что Киев-град очень красив, добр есть,

Ажно в Киеве да не по-нашему,

Церкви-ты у вас все деревянные,

У вас маковки на церквях всё осиновые.

(Рыбн. 29)

Его поражают простые деревянные, не резные ворота, а также и состояние дворов.

У вас ворота ты сосновые,

А на дворе хоть медведь ногу сломи.

(Рыбн. 63)

Коновязи во дворах представляют собой простые деревянные столбы с лужеными кольцами, даже во дворе Владимира.

Но самое ужасное в Киеве – это состояние мостовых. Упоминаются три вида мостовых: земляные, деревянные, кирпичные. Ни один из них ему не нравится.

А мостовые у вас черною землею засыпаны,

Подмыло их водою дождевою-ди,

Сделалась грязь-то по колена-ди,

Замарал я сапожки ты зелен сафьян.

(Рыбн. 29)

Когда бывает дождь, на улицах образуются ручьи и жидкая грязь, так что Дюк приходит в церковь в забрызганном платье и замаранных сапожках зеленого сафьяна.

Но даже в тех случаях, когда настланы деревянные мостки, о них можно сломать себе ноги.

А твои мосты, сударь, неровные,

Неровные, всё сосновые.

(Рыбн. 181)

В Киеве Дюка не удовлетворяют даже кирпичные мостовые, хотя в иных случаях он хвастает, что дома, в Индии, у них настилаются «мосточики кирпичные».

Еще в Киеве у вас все не по-нашему:

У вас настланы мосточики кирпичные

И порученки положены калиновы;

Пойдешь по мосточикам кирпичныим,

Медное гвоздье-то приущиплется,

Цветное-то платье призабрызжется.

(Рыбн. 16)

В таких разговорах они приближаются к палатам Владимира, куда Дюк приглашен отобедать.

Дюк не только хулит и поносит Киев, но и противопоставляет ему свою родную Индию или Волынь. Однако картина Индии более полно выяснится позднее, когда туда будут отправлены послы из Киева, и, соответственно, она может быть рассмотрена позднее.

В палатах у Владимира тоже все «не по-нашему». Все поражает Дюка своей убогостью.

У вас мосты сосновые,

Стены и потолки у вас не расписаны.

Столы у вас дубовые,

Скатерти забраные.

(Рыбн. 63)

Лестница сделана из простого черного камня и не устлана никакими коврами или сукнами (Рыбн. 63).

Вся эта картина Киева дается Дюком с целью самовосхваления и самовозвеличения. Он мнит себя выше этой киевской простоты.

Чванство Дюка достигает своего предела за столом. Простота угощения за столом Владимира соответствует простоте всей обстановки. Оно состоит из калачиков, лебедей и вина.

Ни одно из этих угощений Дюк не может есть. Калачики – не для него. Раньше чем их отведать, он их нюхает; понюхав такой калачик, он надкусывает верхнюю корочку и кладет ее обратно на стол, а нижнюю корочку бросает под стол собакам. Он ест только середину, но иногда даже и ее не ест.

Калачик ест, а другой под стол мечет,

А с иного верхнюю корочку вырежет, на стол кладет,

Середочку сам он съест,

А нижнюю корочку под стол кинет.

(Рыбн. 131)

На вопрос Владимира:

Что ты, Дюк, чем чванишься?

Верхнюю корочку отламывашь,

А нижнюю прочь откладывашь? —

(К. Д. 3)

Дюк разъясняет, что он не может есть киевских калачиков потому, что они дурно пахнут, причем корочка верхняя и корочка нижняя издают запахи разные, но одинаково для Дюка невыносимые. Снизу калачики пахнут кирпичной печью, в которой они пеклись, а также углями от сосновых дров, а сверху они пахнут хвоей, так как их обрызгивали с помела из сосновых веток.

Сверху пахнут на фою сосновую,

А снизу на глину на кирпичную.

Дюк настолько утончен, что киевских калачиков он есть не может.

Эта деталь очень часто разрабатывается весьма подробно. Слово «помелушко» может иметь разное значение. С одной стороны, этим помелушком «пашут» печи, то есть метут, обмахивают их; с другой стороны, ими обрызгивают калачики сверху водой, когда они пекутся.

У вас печечки все каменные,

Помялчики у вас сосновые,

Пахнут калачики крупивчаты

На тую ль на серу на сосновую,

На сосновую серу на капучую;

Не могу я есть калачиков крупивчатых.

(Рыбн. 29)

Также не может Дюк и пить киевского вина, так как оно отдает бочкой:

Не могу пить зелена вина,

Пахнет на бочки на дубовы,

На обручи на еловы.

(Рыбн. 106)

Мало того, это вино пахнет затхлыми погребами.

А твое, сударь, горькое зелено вино

Пахнет на затохаль великую.

(Рыбн. 181)

Вино невозможно пить, так как в погребе, где оно стоит, не сделана вентиляция.

Не могу я пить ваших напиточков сладкиих,

Потому что ваши напиточки сладкие,

Меды да стоялые

Повешены в погреба глубокие,

Туда не ходят вольные воздухи —

Они там заткнулися[257].

Потому и не могу я пить ваших сладких напиточков.

(Гильф. 131)

В некоторых вариантах Дюк выплескивает вино на пол. Он привык к виноградным винам, а не к хлебному вину.

У нас вина пьют виноградные…

У вас все не по-нашему:

У вас вина-ты хлебные,

Меды-ты у вас кислые,

А у нас меды-ты стоялые.

(Рыбн. 63)

Дюк вызывает особое возмущение Владимира тем, что он не только чванится и хулит все киевское, но при этом еще превозносит свою родную Индию, или Карелу, или Волынь с Галичем.

Описание, которое дает Дюк своему родному краю, имеет для нас первостепенное значение, так как оно вскрывает весь замысел песни. На этом описании мы остановимся ниже, так как в песне оно дается вторично, когда на родину Дюка посылается Добрыня и воочию убеждается в Дюковом богатстве.

Противопоставляя бедность Киева и богатство Индии, Дюк явно издевается над Киевом. Свое хвастовство он кончает словами:

Эта хвальба да не похвальба:

Есть насыпано двенадцать погребов все