раз стянул его с операционного стола, и пятки свежего трупа гулко стукнулись о пол. Орочимару отволок тело в сторону — заложил основу будущей куче: остальные трупы сваливались бы сверху.

Следующий на очереди мужчина испуганно извивался в цепях и пытался отклониться от руки Сарады, охваченной зеленым светом медицинской техники. Она собиралась лишить его сознания. Пожалуй, ее лицо должно было быть последним, что бы он видел перед смертью.

В операционную неожиданно постучали. Орочимару поморщился. Не любил, когда кто-то осмеливался прервать эксперимент.

— Войдите, — прошипел он своим слащаво-гнусным голоском.

В щель приоткрывшейся двери просунулась рыжая голова Таюи. Она окинула быстрым взглядом операционную, осторожно вошла и поклонилась.

— Орочимару-сама, мы доставили то, что вы просили.

Саннин немного оживился.

— Все по списку?

— Хай.

Рука Сарады остановилась у самого лба мужчины. Он с паническим ужасом скосил глаза на ее пальцы и уже не дергался, даже не дышал.

Сарада ждала. Орочимару размышлял. Наконец, поразмыслив, он выдал:

— На сегодня прервемся, Сарада.

Чакра медицинской техники рассеялась. Несчастный мужчина, не веря своим ушам, следил за тем, как рука Сарады отдаляется от него.

Сарада прикусила губу, изучая его симпатичную белобрысую физиономию. Она умела отключать чувства, но на сегодня эксперимент был окончен, и блок с эмоций постепенно отступал. Сердце сжалось. Столько надежды загорелось во взгляде подопытного, будто отсрочка в сутки могла сохранить ему жизнь.

Так наивно. Тебя не спасет отсрочка. Максимум, что она даст тебе, — еще сутки мучений и страха.

— Сарада, мне нужна твоя помощь, — сказал Орочимару.

Это стало для Сарады неожиданностью. В основном они работали над техникой, эксперименты с которой саннин сам только что решил отложить. Тогда что еще он планировал?

— Идем. Здесь будет тесновато.

Орочимару вышел в коридор и приказал Кидомару, ожидавшему снаружи:

— Возьмите человек восемь и доставьте в южный зал.

— Есть, Орочимару-сама!

Сарада вышла следом за саннином. Кидомару, расслабившийся было, стоило Орочимару повернуться к нему спиной и пройти дальше, вновь подтянулся, завидев Сараду, и поклонился ей молча и вежливо.

Сарада кивнула ему и направилась за учителем в южный зал.

— Что за список? — спросила она, поравнявшись с Орочимару.

— Ах это… Нужно пополнять коллекцию образцов ДНК. Все-таки Эдо Тенсей — одна из самых перспективных техник.

Эдо Тенсей. Техника прошлой войны, которая унесла столько жизней. Так ее использовал Орочимару?

О конкретном пользователе история как-то умалчивала. Войну развязали «Акацуки». Был ли среди них еще пользователь Эдо Тенсей?

— Тройка Звука доставила новые образцы. Мы должны проверить, то ли они нашли.

— Проверить?

— Да. Ворошить могилы — занятие непростое. Часто добываешь материал совсем не того шиноби, которого хотел. А хочется не рядовых, а каких-нибудь уникальных. Знаешь, Сарада, есть личности, которые стоят целой армии…

— И как мы проверим?

Орочимару развел руками.

— Призовем их души.

— Но… Вы…

— Жаль, Кабуто нет на месте. Но ничего. Я думаю, ты справишься.

— Й… я?

— Да, ты Сарада, — мягко ответил Орочимару. — Поверь, это совсем не сложная техника.

— Но для нее нужны жертвы.

— У нас есть.

Восемь человек. Так вот для чего он сказал Кидомару привести в зал подопытных?

— Тратить человеческий материал, чтобы просто проверить?

— Восемь голов туда, восемь сюда, — просто ответил Орочимару. — После недавнего отлова камеры полны. Можем себе позволить.

Сарада чуть сбавила шаг, сверля взглядом спину саннина. Орочимару продолжал идти как ни в чем не бывало. У Сарады похолодели пальцы рук.

Все-таки, я никогда к этому не привыкну и никогда этого не пойму.

В зале было светло. Орочимару распорядился зажечь больше свечей и факелов, чтобы лучше рассмотреть, что за «образцы» добыла Тройка Звука.

Связанный человек в тюремной одежде извивался на полу в фокусе развернувшейся печати и истошно кричал. Его тело покрывало чешуей пепла, а пепел обретал другие краски и менял форму.

— Отлично. У тебя все получается, Сарада, — слащаво похвалил Орочимару.

Подопытный перестал брыкаться и вопить. Вместо него с пола поднялся совсем другой человек. В отличие от предыдущего, он был полностью наг.

Сарада прежде не использовала технику. Она восстанавливала тело и чакру, одежду Орочимару посчитал излишними деталями и пустой тратой времени. Впрочем, как всегда.

А еще говорят, что Джирайя-сама извращенец.

Сарада поморщилась и нервно поправила очки.

— Ты Джинпачи Мунаши? — спросил Орочимару.

Он взирал на очередного призванного, по-деловому скрестив руки на груди. Человек испуганно оглядывался и пытался прикрыться. У него были пухлые щеки и волосатое тело.

— Н-нет.

— А кто? — разочарованно спросил саннин.

— Мивадэ Торику.

— Ты из Тумана?

— Д-да.

Орочимару раздосадовано махнул рукой.

— Прерывай.

— Что происходит? Где я?

Сарада прервала технику. Воплощение призванного мертвеца осыпалось пылью на каменный пол зала. Из опавшего пепла показалось тело подопытного. Уже мертвое.

— Это уже седьмой, и все мимо, — с плохо скрываемым раздражением процедил Орочимару. — Что они притащили?

Сарада деликатно промолчала. Ее не задевала тяга Орочимару к коллекционированию образцов ДНК. Не попали и не попали. Тем больший нагоняй получит Тройка Звука. Наблюдать, как Орочимару срывает на них злость, всегда было приятно.

Все равно они мерзкие.

Сарада не могла простить им убийство Ёро. Почему-то она была уверена, что он наверняка мертв. Все Анбу погибли. Рядом не было медика, чтобы помочь ему, а Кидомару стрелял со знанием дела: так, чтобы не убить сразу, но чтобы жертва гарантированно скончалась от потери крови. Вроде бы и не ослушался, но своего добился.

Выстрел Кидомару, крики Таюи: «Не слушай ее! Заканчивай!»

Безумные хрипы Укона: «Убей… Убей!»

Сарада помнила все.

Только Карин тогда повела себя по-человечески. Может, потому Сарада и сошлась с ней и более ни с кем из подчиненных Орочимару.

В последний раз, когда они всем лагерем останавливались в Южном и Орочимару проводил там эксперименты, Карин получила неожиданное повышение и осталась в убежище смотрителем. Это было одновременно радостно и грустно, потому что Сарада успела к ней привязаться, и с тех пор, как они расстались, на старой базе даже словом обмолвиться не с кем было.

Добыли не то. Теперь Орочимару на вас отыграется. Так вам и надо.

— Давай последнего, — с досадным раздражением скомандовал саннин.

— Хай.

Сарада достала новый образец, злорадно надеясь, что он тоже окажется не тем.