- У меня есть идея! – улыбается она: - а давай сделаем тебе такое же тело как у меня? Нравится? – она кружится вокруг своей оси, словно балерина.

- Очень! – признается девочка: - а что, так можно было?

- Можно! Я тебе сейчас журналов принесу, выберем тебе любое. Тейлор только ванная будет нужна с ее гелем, а так все можно.

- Тогда… я хочу быть как Мэрилин Монро! Нет, нет, хочу быть азиаткой! Высокой и красивой! И пусть тогда волосы будут черными! И татуировка дракона — вот так, по спине! И … - Райли тараторила что-то свое, Сплетница внимательно ее слушала, поддакивая, а я – встретилась взглядом с Пятым. Он аккуратно снял с носа очки и спрятал их в футляр.

- Пятый. – говорю я, чтобы что-то сказать.

- Можешь звать меня Алан, Тейлор. – говорит он: - пожалуй пришла пора нам познакомиться как подобает.

- Раньше это тебя не волновало.

- Раньше ты была просто моей тюрьмой и надзирателем одновременно. Сейчас я вижу, что ты способна держать слово и исполнять договоренности. Надеюсь, мы продолжим сотрудничество, Тейлор. Я могу быть полезным тебе и твоему делу. Мы союзники.

- Многовато вас развелось, союзничков. И один другого хуже. – ворчу я. Он – усмехается.

- Полагаю, что да. Все хотят быть твоими союзниками, но тут есть один нюанс, дорогая.

- Да? И какой же?

- Я – лучше всех. – отвечает он ничтоже сумняшеся: - и ты это знаешь. Спасибо за тело, кстати. Совсем как мое старое, только новое.

- Я исполняю свои обязательства, как ты и сказал. А ты – соблазнил племянниц Кайзера!

- Вот давай без этого. – морщится он: - кто и кого, когда и зачем соблазнил. Забыла, что я о твоих похождениях книгу могу написать?

- А я бы почилала! – поднимает голову Сплетница: - интересно вышло бы чтиво. Сплошная порнография.

- И сцены насилия. – кивает Пятый: - рад встретиться с тобой лично… Лиза.

- Вот даже не начинай… Алан.

Глава 117

Глава 117

Пронзительная мелодия разносится над кладбищем. Мой папа когда-то служил, и он рассказывал мне, что на похоронах морских пехотинцев звучит обычный сигнал к отбою. Его еще называют «День закончился» и «Колыбельная Адмирала». А иногда просто – taps.

Такой же обычный сигнал, какой играют в десятках тренировочных лагерях и на военных базах. Которые всегда сопровождает морского пехотинца, который говорит ему «день закончился, ты можешь отдохнуть». И на похоронах у морских пехотинцев всегда играет сигнал отбоя. Вот только сегодня для Томаса Кальверта он играет в последний раз. Звуки, выводимые горнистом в белых перчатках и парадной форме – разносятся над кладбищем, особенно хорошо слышные в прозрачном, утреннем воздухе.

- Спи спокойно, чертов ублюдок. – злобно шепчет Сплетница, сжимая мою руку: - чтоб тебе пусто на том свете было.

- Ты не сказала своего слова. – мягко упрекаю ее я, понижая свой голос и поворачивая к ней голову. Она сегодня в черном, траурном костюме, пиджак, юбка-карандаш, черная шляпка, черные перчатки, черные туфли и чулки, черные очки. Единственное светлое пятно – значок на лацкане пиджака. Золотой паучок на черном фоне, золотой паучок в короне. Знак Королевы-Администратора.

- Если бы я сказала свое слово у директора Пиггот удар произошел бы. – отвечает Лиза, бросив быстрый взгляд напротив. И действительно, похороны Томаса Кальверта, консультанта СКП, бывшего ветерана спецподразделения по контролю паралюдей – по совместительству оказались похоронами Выверта. О том, что он Выверт не знали даже в СКП, а это я вам скажу достижение. Вот потому на сегодняшних похоронах мы со Сплетницей, а также остальные из тех, кто работал с Вывертом – частные гости. Похороны проходят за казенный счет, потому что бывших морских пехотинцев не бывает. Потому что морская пехота своих не бросает. Потому что СКП – тоже считает себя обязанным Томасу Кальверту. Говорят, он всегда шел первым и никогда не терял своих людей, кроме того, последнего раза в Эллисбурге. После этого он и уволился из СКП. А потом он стал гражданским консультантом. Всегда аккуратен, всегда осторожен в суждениях, всегда правилен. Таким его знали в СКП.

Мы с Лизой знаем другого человека. Вернее будет – Лиза знает его совсем с другой стороны. Хорошо восхищаться героем войны, когда он воюет на твоей стороне, но если оказаться с ним по разные стороны мушки… тогда он сразу же превратится из героя в хладнокровного и жестокого убийцу. Для тебя так уж точно.

Для директора Пиггот, которая стоит напротив, по ту сторону выкопанной ямы и лежащего над ней гроба, для Александрии, для Оружейника, Мисс Ополчения, Штурма, Батареи и Эгиды, стоящих рядом – он был одним из своих. Но никто из них не знал его по-настоящему.

И я понимаю циничный расчет Сплетницы, сперва, с самого утра – провести церемонию похорон, на которых будут присутствовать как представили СКП, так и представители Администрации, это сближает. А уже потом – мы все снимем пиджаки, закатаем рукава и сядем за стол переговоров, уже объединенные смертью Томаса Кальверта и еще двухсот сорока семи других, которые погибли во время Битвы с Левиафаном. Да, смерть Выверта была отнесена на счет Губителя, не могли же мы обвинить Котел.

- Я просто использую его смерть. Использую его. Как он – использовал меня. – ворчит она, сжимая мою руку: - и мне нисколечки его не жалко. Он заслужил не такую смерть. Я хотела содрать с него кожу живьем, утопить его в кислоте, четвертовать лошадьми или выстрелить им из пушки, чтобы куски во все стороны! И ты знаешь, что я – имею на это право!

- Конечно. – киваю я, оглядываясь. Как-то так случилось, что с одной стороны гроба стояли люди из СКП во главе с директором Пиггот и Александрией, а с другой, напротив – стояли мы. Люди из Администрации. Я, Сплетница, Томоко «Бакуда» Хидеоши, Джейн «Мамасита» Родригес, командир наемников Выверта, а нынче – работников Администрации – Дмитрий. Операторы, служившие под началом Выверта – пришли в полном