старшим офицером Коптюх был обнаружен на одной койке с маляром Козловым. На вопрос: «Кто такой?» Коптюх назвался кочегаром № 122. Такого номера среди команды кочегаров не было. Коптюха арестовали. После допроса командир корабля отдал распоряжение отправить арестованного на минный крейсер «Воевода» для сдачи охранке в Ревеле.

Тогда по распоряжению артиллерийского квартирмейстера Лобадина было выключено электричество. В темноте на часового, находившегося у денежного ящика и патронов, бросилось несколько человек, которые захватили ящик с патронами. Офицеры успели убрать винтовки и оставшиеся ящики с патронами из жилой палубы в кают-компанию. Но было уже поздно: значительную часть винтовок матросы захватили.

Лобадин роздал патроны, приказал зарядить винтовки и с криком «За мной!» выбежал на верхнюю палубу. Началась стрельба. Первыми же выстрелами были ранены ненавистные команде вахтенный начальник и старший офицер Муразов. Вооруженные револьверами офицеры и кондукторы выбежали на верхнюю палубу и открыли огонь. Матросы не остались в долгу. Был убит штурманский офицер Захаров, тяжело ранен мичман Сборовский и пристрелен бросившийся за борт лейтенант Македонский. Матросы обстреливали из-за прикрытий ют, занятый офицерами, а через световой люк — кают-компанию, где были убиты судовой врач Соколовский и предатель Тильман, стоявший часовым у Коптюха.

Офицеры, видя, что восставшие матросы берут верх, решили бежать на берег на баркасе. В погоню за ними был послан паровой катер с погруженной на него 37-миллиметровой пушкой. Выстрелом из нее были убиты командир корабля Лозинский, мичман Погожин и тяжело ранен лейтенант Унковский. Но паровой катер сел на мель, и погоню пришлось прекратить.

В это время матросы, находившиеся на корабле, ворвались в кают-компанию, арестовали оставшихся там офицеров и освободили Коптюха.

После завтрака было приказано сниматься с якоря и итти в Ревель.

В 5 часов вечера крейсер стал на якорь на Ревельском рейде. Кондуктора вели разлагающую агитацию. Настроение восставших падало. Лобадину во время ужина сообщили, что кондуктора готовят контрреволюционное выступление. Лобадин приказал дать дудку «кондукторам наверх». Услыхав дудку и команду, вооруженные кондуктора вместе с «обработанными» ими учениками выскочили на верхнюю палубу. Завязалась напряженная борьба, в результате которой победителями вышли кондуктора вместе с учениками, бывшие в большинстве. Лобадин был тяжело ранен и вскоре скончался, а Коптюх, бросившийся в воду, арестован.

Во время восстания было убито 6 офицеров, 1 кондуктор и ранено 6 офицеров, из матросов убито 20 и ранено 48.

С 13 по 17 августа происходил суд, приговоривший 18 матросов к расстрелу, 12 — к каторжным работам сроком от 6 до 12 лет, 13 — в дисциплинарные батальоны и тюрьмы военного ведомства, 15 — к дисциплинарным взысканиям.

✻

Восстания на Балтийском флоте были подавлены. Они потерпели поражение потому, что революционное движение в этот период шло на убыль, в силу чего матросы не могли быть поддержаны рабочими и крестьянами. Восстанию революционных моряков большой вред нанесли эсеры и меньшевики: первые — своей авантюристской тактикой игры в восстания без надлежащей подготовки, вторые — попытками срыва революционных выступлений.

Большевики считали, что революционные выступления в военных частях должны дополнять и усиливать восстания рабочих и крестьян. Поэтому они были против восстания во флоте в это время. Но тем не менее, когда восстание вспыхнуло, они возглавили движение смелых революционных моряков-балтийцев.

Славные революционные традиции 1905―1906 гг. нашли свое блестящее применение в 1917 г., когда армия и флот, руководимые большевиками, перешли на сторону революции и помогли рабочим и революционным крестьянам свергнуть иго капитализма.

★

С. Найда. К истории революционного движения во флоте в годы реакции и революционного подъема[26]

1. Флот в годы столыпинской реакции

3 июня 1907 г. царское правительство распустило II Государственную думу. «Этот день принято в истории называть днем третьеиюньского государственного переворота. Царское правительство издало новый закон о выборах в III Государственную думу и тем самым нарушило свой собственный манифест 17 октября 1905 г., так как, согласно этому манифесту, оно должно было издавать новые законы только с согласия Думы. Социал-демократическая фракция второй Думы была предана суду, представители рабочего класса отправлены на каторгу и в ссылку на поселение». «Царское правительство стало усиленно громить политические и экономические организации пролетариата. Каторжные тюрьмы, крепости и места ссылки переполнились революционерами. Революционеров зверски избивали в тюрьмах, подвергали пыткам и мучениям. Черносотенный террор свирепствовал вовсю. Царский министр Столыпин покрыл виселицами страну. Было казнено несколько тысяч революционеров. Виселицу в то время называли „столыпинским галстуком“».[27]

Ужасы столыпинской реакции переживали также матросы и солдаты, т. е. те же рабочие и крестьяне, одетые в шинели. Только в одном Балтийском флоте за период с 1906 до 1911 г. за революционную деятельность было осуждено 6252 человека. Из них 149 человек приговорено к смертной казни, 960 — сослано на каторгу и лишено всех прав состояния, 1744 — заперто было в исправительные арестантские дома, 20 — было осуждено на пожизненное заключение в крепости, 2147 — сослано в дисциплинарные батальоны и 1232 — упрятано в военные и гражданские тюрьмы. Сотни моряков были казнены или замучены без всякого суда. Подобное положение царило не только во флоте.

В годы черной столыпинской реакции большевики отступили, но отступили для того, чтобы победить. Уходя в глубокое подполье и умело сочетав нелегальную работу с легальной, большевики шли во главе масс. Они вселяли уверенность в рабочем классе и крестьянстве, в среде матросов и солдат в неизбежность и близость новой революции. Они руководили повседневной борьбой масс против царя, помещиков и капиталистов.

Во флоте в годы столыпинской реакции (1907―1911 гг.) с внешней стороны все как будто было спокойно, но это было спокойствие поверхностное. В глубоком подполье зрели и накапливались революционные силы. Служба матросов в царском флоте была каторгой. Господствовали палочная дисциплина и издевательства, творимые командным составом. Командование флотом изобретало всевозможные «занятия», для того чтобы матросы не имели свободной минуты для размышлений. Занятия и «нравственные» беседы тянулись с раннего утра до позднего вечера. А когда нечего было придумать, то заставляли выполнять самые бессмысленные работы: чистить деревянные палубы стеклом, чистить во время дождя медь, с места на место перетаскивать грузы и т. п. Кормили очень плохо, нередко выдавали мясо с червями. В архиве морского министерства хранится много документов, указывающих, что матросы часто волновались из-за пищи.

Вот один из этих документов. 10 августа 1910 г. начальник Кронштадтского жандармского управления доносил в Главный морской штаб, что на крейсере «Громобой» матросы неоднократно отказывались от обеда потому, что в щах плавали черви. Об этом жаловались старшему офицеру лейтенанту Романову, который обычно отвечал: