Польский посол в Москве В. Гжибовский утверждал в разговоре с вице-министром иностранных дел Польши Я. Шембеком, что «ослабление Советской России возрастает» и «русская проблема назревает». Гжибовский заявил, что Польша «должна иметь влияние на судьбу этой проблемы», напомнив, что в истории уже был момент, когда Польша имела «решающее слово в русских делах». Он привел также слова Пилсудского: «На Россию я пойду сам». Гжибовский высказался за восстановление польской границы 1772 г. Нацистская Германия не без основания считала, что – наравне с Италией и Японией – «в будущем германо-русском конфликте Польша будет естественным союзником Германии». Правда, урегулирование германо-польских противоречий, связанное с достижением сговора против СССР, оказалось, однако, делом непростым. Гитлеровская Германия, поднимая вопрос о дальнейшем укреплении германо-польской «дружбы», мыслила ее как полное подчинение Польши германскому господству. Если аннексия Германией Судетской области была первым шагом к захвату гитлеровцами всей Чехословакии, то присоединение к рейху Данцига рассматривалось гитлеровцами как проверка готовности Польши к такому сотрудничеству с Германией, которое означало бы добровольную капитуляцию. Характерно высказывание германского военного атташе в СССР генерала Кёстринга в беседе с литовским военным атташе: «Польша является клячей, которую Германия впрягла в свою упряжь на время… Если Польша рассчитывает на помощь Германии в ее войне с СССР, то, во всяком случае, германские войска, вступив в “коридор” и в Силезию, оттуда никогда не уйдут».[75]

Спесивые и не шибко-то умные ляхи едва ли не в буквальном смысле слова сгорали от нетерпения поучаствовать в агрессии против СССР. В декабре 1938 г. 2-й Отдел (военная разведка) ГШ Польши отмечал в своем докладе: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке… Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно подготовиться физически и духовно… Главная цель – ослабление и разгром России».[76] Эти идиоты, а именно так называл правящую элиту и верхний эшелон власти великий поляк ХХ в. Пилсудский, никак не могли взять в толк простую истину: не пытайся рыть могилу другому – самого туда запихнут.

Чуть позже, 8 октября 1938 г. Р. Зорге сообщил о японо-германском соглашении об обмене разведывательной информацией об СССР, сопроводив эту информацию сведениями о том, что германский посол в Японии Отт и военный атташе Шолль уверены, что вслед за этим соглашением последует заключение специального военного пакта.[77]

3. Из спецсообщения ГРУ «Проблема польско-германских отношений руководству наркомата ВМФ». 11 октября 1938 г.

В это спецсообщение вошли данные о том, что «после разрешения Германией Судетского кризиса очередной проблемойявляется польская», что «нанесение удара… по Польше планировалось уже с 1938 г.», что «Гитлер уверен, что ни Англия, ни Франция не вмешаются в германо-польский конфликт».[78]

4. Сообщение агента ГРУ «Ариец» (советник посольства Германии в Польше Р. Шелия[79]) о беседе с вице-директором политического департамента министерства иностранных дел Польши М. Кобыляньским. 18 ноября 1938 г.

Кобыляньский сказал: «Министр не может говорить так открыто, как могу говорить я. Вопрос о Карпатской Руси имеет для нас решающее значение. Вы видите, какое беспокойство вызывает этот вопрос в наших украинских областях. Мы подавляли и будем подавлять это беспокойство. Не делайте для нас невозможным проведение нашей политики. Если Карпатская Русь отойдет к Венгрии, то Польша будет согласна впоследствии выступить на стороне Германии в походе на Советскую Украину. Если же Карпатская Русь остается очагом беспокойства, то такое выступление вы сделаете для нас невозможным. Поймите, о чем идет речь!»[80]

5. Сообщение отдела печати министерства иностранных дел Польши германским корреспондентам в Польше. 28 ноября 1938 г. Добыто агентурным путем.[81]

Нижеследующий комментарий носит доверительный характер и дается только германским корреспондентам. Он может быть использован лишь без ссылки на источник.

Напряжение между Польшей и Советским Союзом в течение прошлых месяцев достигло такого уровня, о котором не могла иметь полного представления общественность, так как ее внимание было слишком занято чехословацким кризисом. Признаками угрожающего напряжения в советско-польских отношениях служили заявления Литвинова Гжибовскому[82] в сентябре месяце[83] и крупная концентрация русских войск на восточной границе Польши. Опубликованная только что польско-советская декларация преследует лишь цель нормализации отношений.[84] Польша в своей внешней политике всегда придерживалась той точки зрения, что участие Советского Союза в европейской политике излишне. Она и сегодня защищает эту точку зрения. Впрочем, польско-советская декларация является результатом советской инициативы».[85]