Двенадцатого декабря я стояла на пороге родительской квартиры с красиво упакованным свертком в руках. Под слоем оберточной бумаги пряталось то, что должно было намекнуть Леночке о ее прегрешениях. Виола осталась дома.

— Мысленно я с тобой, — сказала она на прощание.

Я опять-таки умудрилась явиться последней! Поистине, обремененный нечистыми помыслами не спешит навстречу разоблачению. Когда камень придется-таки вынуть из-за пазухи и сделать замах. В Леночкином взгляде, когда я вошла в комнату, отразился ужас. Да-да! Она уже ждала!

— Ну вот, почти все в сборе! — удовлетворенно вздохнула мама и задала Леночке традиционный вопрос: — Может быть, подождать твоих родителей?

— Нет-нет! Мама сказала, чтобы садились без них.

Итак, ритуал Двенадцатого декабря соблюдался неукоснительно. За четыре года он был отработан до мелочей. Весь вечер мы делали вид, что будут еще гости. На столе стояли два лишних прибора. В начале застолья три раза надо было заговорить о ремонте (который вот уже третий год идет в квартире Игоря и Леночки и признаков которого я не заметила, когда там побывала) — один раз маме, один раз имениннице и один раз мне. Папа должен похвалить новую машину Игоря. Брат меняет их каждый год и нуждается в подтверждении того, что предыдущая была гораздо хуже. А поскольку папа работает в автосервисе, то его мнению Игорь доверяет. Что думает папа на самом деле, не знает никто, потому что он молчалив и в разговор вступает редко. Итак, мы должны были поговорить о ремонте и о машине. О походе же супружеской пары в ресторан вечером десятого декабря, напротив, следовало молчать.

Я уже описывала семейное застолье, а поскольку одно от другого почти не отличается, перейду сразу к сути. К тому моменту, когда я протянула Леночке сверток.

— Что это? — спросила она.

— Развернешь — увидишь. — И я потянулась к салату из кальмаров.

Надо сказать, что в последнее время мы с Виолой себя баловали. Покупали деликатесы, а от привычки к ним так же трудно избавиться, как от курения. Хорошая еда относится к разряду удовольствий. Таких же, как алкоголь, сигареты, путешествия и секс. Поскольку секс не был для нас удовольствием, по разным, правда, причинам, путешествия пока недоступны, алкоголь во время работы исключен, а «Чупа-чупсы» сосать мы давно уже перестали, грех чревоугодия оказался самым приемлемым. Короче говоря, на праздничном столе я сразу же выделила то, к чему следует отнестись со вниманием. Креветки и кальмары. Пока наша очаровательная вегетарианка занята подарками, следует поспешить.

— Ах! — раздался ее всхлип, и я замерла с вилкой в руке. Как и все прочие.

— Что? Что такое? — заволновалась мама. А бабушка взялась рукой за сердце. Она у нас очень впечатлительная.

— Ничего. Мне… мне нравится, — сказала Леночка, лицо которой в этот момент было цвета мела. — Спасибо, Саша.

— Ты могла бы сделать и более дорогой подарок, — шепнула мне мама с недовольным лицом.

— Не беспокойся. Сейчас это необходимо Леночке больше всего на свете, — ответила я.

— Ты уверена? Ведь на улице не лето!

— Но для синих колготок самый сезон, — громко сказала я, и Леночка, которая немного было отошла от потрясения, вновь изменилась в лице. Теперь она покраснела.

— А какие обои вы купили в спальню? — сказала мама, следуя ритуалу. О ремонте она должна была заговорить первой. Но вот со спальней вышло неудачно: Леночка позеленела.

— Об обоях поговорим потом. Я хочу сказать тост, — поднялся мой брат. Глоток шампанского — это все, что он позволял себе на подобных сборищах. И вот он поднял бокал и торжественно сказал: — Я хочу выпить за мою жену. За самую красивую, самую добрую и самую верную. И за самую лучшую в мире женщину и мать.

Хуже он ничего сказать не мог: Леночка стала бордовой. Если бы за столом не было меня, а на Леночкиных коленях не лежал сверток с синими колготками, может быть, и обошлось бы. Атак… Она в буквальном смысле слова давилась шампанским, а минут через десять Игорь вызвал меня на кухню и спросил:

— Саша, что такое с моей женой?

— Не понимаю тебя, — попыталась я уклониться от ответа.

— Она заперлась в ванной. У меня такое ощущение, что Леночка плачет.

— Ну так проверь.

— Она не отпирает дверь, — пожаловался Игорь.

— Ну так подожди.

— Хорошо, — кивнул он и, пододвинув табурет, надежно на него уселся. Словно Великий Будда посреди храма, построенного в его честь. Потом сказал: — Присядь, Саша. Я давно хотел с тобой поговорить.

— О чем? — похолодела я.

— Тебе уже тридцать лет, а я не слышал, чтобы у тебя кто-то был. Парень, жених. Ты — странная девушка и ведешь себя странно. Тебе не кажется, что твои представления об окружающем мире не соответствуют действительности?

— То есть?

— Мир, в котором ты живешь, он какой-то вывихнутый. Одна нелепость на другой. Просто сплошное нагромождение нелепостей! Такое ощущение, что у тебя на носу очки с плюсовыми стеклами, в которых тебе нет нужды. И выдуманная старческая дальнозоркость. Представляю, как все выглядит, если смотреть через эти очки вдаль! Но ты же — молодая женщина, Саша! Нельзя так.

— Как? Приведи пример.

— Например, то, что ты думаешь о людях, также не соответствует действительности.

— А ты знаешь, что я о них думаю?

— Да у тебя на лице все написано! Ты не умеешь скрывать своих чувств. Я вижу, что ты относишься ко мне, как к врагу. И к Леночке. Чем мы тебя так обидели?

— Ты не любишь людей! — выпалила я. — Ты — эгоист! И Леночка тоже.

— Вот как? — удивился Игорь. — И в чем заключается мой эгоизм?

— В том, что ты богатый. И ведешь себя так, будто бедность — заразная болезнь, а все, кто ее подцепил, сами же в этом и виноваты. А ведь тебе просто повезло. Ты выгодно женился.

— Ты хочешь сказать, что я себя продал? — довольно спокойно отреагировал брат.

— Да, — отрезала я.

— А в том, что Леночка — замечательная женщина, красивая, умная, добрая, и ее можно за это полюбить, ты сомневаешься?

— Я сомневаюсь в том, что твои представления об окружающих тебя людях соответствуют действительности! — выпалила я. — Да твоя Леночка…

И тут хлопнула дверь ванной комнаты. Поскольку из коридора прекрасно просматривается крохотная кухня, а дверь мы не закрыли, Леночка тут же увидела, что мы с Игорем беседуем, и поспешила к нам.

— Что с тобой случилось? — взволнованно спросил Игорь.

— Ничего. Могу я поговорить с Сашей наедине? Это чисто женские проблемы, — потупилась Леночка. Поистине, целебное свойство холодной воды и тут проявило себя! Она выступила, как великолепная актриса!

— Ах, вот оно что! Только и всего! — Мне показалось, что Игорь вздохнул с облегчением. — Ну, конечно!