— Идет, — кивнула Большая Маха. — Я твоя должница.

— Маленькая проблема: деньги будут у меня вечером тридцатого декабря. Около полуночи. Тебе расчет с владельцем помещения надо оттянуть до последнего. Сможешь?

— Думаю, что смогу, — кивнула Большая Маха. — Я все-таки женщина.

— Вспомнила! — рассмеялась Виола. — И красивая женщина! Вечером тридцатого будь здесь. То есть ночью. Я приеду поздно. Возможно, что очень поздно. Но приеду обязательно.

— Я буду ждать.

Словно меня здесь и нет! А ведь это я должна взять у Леночки деньги! Итак, в ночь с тридцатого на тридцать первое…»

ЗАПИСЬ НА ВЛОЖЕННОМ В ДНЕВНИК ЛИСТЕ

«Меня прервал на полуслове телефонный звонок. То за весь день никто не побеспокоит, а то словно плотину прорвало. Ну кому я понадобилась?

— Саша? — услышала я в телефонной трубке взволнованный голос брата. — Мне только что звонила Леночка! Она хочет, чтобы я срочно приехал домой. Речь пойдет о тебе. Но неужели она знает? Она ведь не смотрела телевизор сегодня утром. И потом: якобы это все равно связано с ней. Все эти убийства. Или убийство? Я что-то не понял.

— Тебе лучше поехать домой, Игорь, — устало сказала я.

— Но у меня же работа! Я не могу бросить фирму.

— Хорошая отговорка.

— Что у вас произошло? Чего я не знаю?

— Скажи лучше, что ты ничего не знаешь! — сорвалась я. — Не хочешь знать! Во всем виновата мама! Это она тебя так воспитала! Все у нас здорово, просто замечательно! Работа — супер! Жизнь — супер! Отдых — супер! У меня лучшая жена! Лучший сын! Лучшие родители! И лучшая сестра!

— Саша…

И тут я вспомнила одну очень важную вещь. Игорь едет домой. Надо взять себя в руки. Быть может, ничего страшного не случилось. Надо, чтобы Игорь мне помог. И я сказала:

— Послушай, сделай для меня одну вещь. Пустяк. Но очень тебя прошу: сделай.

— Говори.

— Я знаю, у вас все та же вахтерша. То есть их две, работают посменно. Пожилая женщина в очках. Круглые стекла, металлическая оправа…

— Да-да. Вера Павловна. Знаю.

— Так вот, попроси у этой Веры Павловны журнал за прошлый год. В который она записывает посетителей. Если, конечно, он сохранился.

— Вообще-то она очень аккуратная, но…

— Это очень важно, Игорь. Очень.

— Хорошо, я постараюсь. А что именно тебя интересует?

— Ноябрь месяц. Помнишь, когда вы с Леночкой улетали на Кипр?

— Да. И что?

— Мне нужно, чтобы ты прочитал мне эти записи. Кто к вам приходил. Понимаешь? Я хочу знать, кто к вам приходил.

— Но если бы кто-то из посторонних…

— Сначала найди журнал.

— Хорошо. Если это что-то изменит.

— Возможно, что я не так уж и виновата. Даю тебе слово, что если услышу то, что ожидаю услышать, — сама пойду в милицию.

— Я вижу, Саша, что в голове у тебя слегка прояснилось. А Леночка говорит…

— Что говорит Леночка?

— Я тебе из дома перезвоню. Похоже, что я теряю семью. А мне бы очень этого не хотелось.

И брат повесил трубку.

Интересно, говоря о семье, он имел в виду только Леночку или и меня тоже? Я — его семья или нет? Дорога я ему хоть сколько-нибудь? Наверное, дорога, раз пригласил меня на ту чертову вечеринку. Хотел устроить судьбу сестренки, но судьба моя уже была решена. Если бы я только могла предположить ужасные последствия того празднества, даже с места не двинулась бы! Ни за что!

Но вернемся к дневнику. Пропущу полмесяца и перескочу сразу в конец декабря. Когда мы с Виолой собирались на первый в жизни Золушки бал. На бал под созвездием Козерога».

«Разумеется, я и раньше принимала участие в корпоративном отдыхе. Стараясь хоть ненадолго и на чуть-чуть приблизиться к своему Сияющему Солнцу, меняла орбиту и вместе с сотрудниками фирмы коллективно посещала бассейн, загородные пикники и офисные вечеринки. Но поскольку меня интересовал только предмет моего обожания, я практические ничего не помню. Кроме него. Как он был одет, что сказал (увы, не мне!), что пил, что ел и как смотрел на свою жену. Словом, полная, бесконечная, беспросветная глупость в духе Саши Беловой.

Впервые мне предстояло поехать на праздник ради себя самой. Ради того, чтобы устроить свое собственное будущее. Ибо глазеть на любимое Солнце было хоть и волнительно, но абсолютно бесперспективно. А тут брат предоставил мне выбор. С десяток принцев, каждый из которых был бы несказанно рад поухаживать за сестрой хозяина фирмы. Поистине щедрость Игоря не имеет границ!

— Надень вечернее платье, — посоветовала Виола.

— Я буду выглядеть в нем, как дура! — отмахнулась Глупая Пучеглазая Лягушка.

А вот Фиалка, та постаралась! Да и чего ей стесняться с таким-то телом? А я даже в зеркало не решилась взглянуть после того, как натянула на себя что-то из гардероба Леночки. Сама не помню что, поскольку была ни жива ни мертва от страха.

Виола молча расчесала мне волосы и нанесла на лицо грим. Потом кивнула: сойдет!

В начале девятого позвонил Игорь.

— Ты готова? — спросил любящий брат.

— Да, — упавшим голосом сказала Глупая Пучеглазая Лягушка.

— Жду тебя в девять у входа. Метро…

И он назвал адрес ночного клуба.

Виола накинула куцую курточку на меху и потянула меня за руку:

— Пора!

Разумеется, на нас оглядывались! Еще бы! Она вырядилась так, чтобы привлечь к себе внимание! Длинные стройные ножки в обтягивающих серебристых брючках сверкали из-под куцей куртенки! Сапожки были те самые — с острыми длиннющими носами, на шпильках! Шапки не надела — золотые локоны рассыпаны по плечам! А любимыми Леночкиными духами разило за версту!

Потом Виола останавливала прохожих и спрашивала, где находится ночной клуб такой-то! Причем останавливала только молодых парней! Каждый из которых предлагал лично ее сопроводить!

Последний из опрошенных, тот, кто наверняка знал, где находится клуб, и довел нас до самых дверей. Я сразу заметила, что за стеклянной дверью, в холле, стоит мой брат и беседует с кем-то из своих сотрудников. И дернула Виолу за рукав.

— Я записала твой телефон, — пропела она своему спутнику. — А сейчас извини. Вечеринка только для сотрудников.

— Еще увидимся! — крикнул нам вслед парень.

— Ведешь себя, как шлюха! — прошипела я на ухо Виоле. — Только не при моем брате!

— Ладно, не учи. Ты сейчас войдешь и на время про меня забудешь. Я приду потом.

— Когда? И как?