откинутой задней аппарели уже сбегали фигуры в черной броне. Узнаваемые шевроны — брауншвейгские гусары германской армии, «охотники на магов». Есть такие во всех армиях Большой Тройки специально обученные подразделения. Митавский бронекавалерийский полк, кстати, к частям этой классификации тоже относится.

Охотники с появлением черных гусар уже заметно паниковали — за считанные секунды все семеро растеряли свой лоск, превратившись в испуганную дичь. Послышалось несколько резких команд на немецком, после чего пятеро послушно завели руки за голову; замешкались только двое — один повел себя дерзко, попытавшись что-то сказать, второй была зеленая дама, которая после дозы успокоительного явно не совсем понимала где она и что происходит.

В причинах неповиновения высадившиеся бойцы разбираться не стали. Оба замешкавшихся участника сафари практически синхронного получили по аргументу в виде удара прикладом в голову, после чего оба синхронно рухнули навзничь.

Остальная пятерка охотников — плюс Марина, уже подгоняемая жесткими тычками бежала к конвертоплану. Те двое, что получили прикладами в голову, тоже двигались туда, только их довольно бесцеремонно тащили. Дерзкого мужчину один из бойцов взял за ворот футболки, а потерянную в переживаниях зеленую даму он же волок второй рукой за ногу. Ее юбка задралась по талии почти до груди, на белоснежной ткани и на коже появились зеленые следы травы.

Нас — игроков, уже освобождали. Сразу четверо бойцов в черной броне срезали с нас стяжки с запястий и щиколоток, снимали маски. Когда увидел свои руки понял, что маска на мне была не просто так — аметисты из-под кожи на запястьях исчезли, браслетов-негаторов больше не было. Активировать их легко, а вот снять — сложная процедура, без мага-менталиста не обойтись. Думать о том, почему браслетов на мне больше не было, как-то не хотелось. Тело альбиноса Магнуссона в коридоре я видел, так что догадаться о причинах несложно.

После того как нас освободили, всех довольно вежливо, но не терпя ни малейшей задержки, жестами отправляли в сторону конвертоплана.

Спорить никто не стал, а вот я задержался. Прикладом в голову получать не хотелось, но уходить отсюда не узнав, что произошло с Надеждой тоже вариант так себе. Глядя в черное глухое забрало, за которым красными угольками мерцали подсвеченные визором глаза унтер-офицера (вахмистр, судя по лычкам), я лихорадочно пытался сформулировать запрос на то, чтобы остаться здесь.

— Надежда Геннадиевна ожидает вас на борту корабля, — неожиданно сказал вахмистр на русском с тяжелым немецким акцентом, после чего показал мне в сторону конвертоплана.

Вот это поворот.

Ладно, поглядим чем закончится — забежал я последним в грузовой отсек конвертоплана. Машина практически сразу стремительно начала подъем с ускорением, завалившись с креном на нос. На ногах я удержался только благодаря помощи бойцов, которые в броне себя чувствовали уверенно.

«Шеф, похоже они очень торопятся отсюда сделать ноги».

«И?»

«Это германская армия, а Северная территория — британский протекторат. Похоже, парни в черном здесь высадились и забрали нас не очень легально».

«Это может вылиться в международный скандал?» — вспомнил я обстоятельства того, как кавалеристы Соколова вытаскивали меня из Познани.

«Я черт его знает, шеф. Обратите внимание на Марину Шульц».

Обратил внимание. Марина лежала на животе, убрав руки за голову. Вид сзади там довольно впечатляющий, особенно сейчас, когда она лежала, так что посмотреть было на что.

«Шеф, я не имею в виду обратить внимание на ее задницу».

«А на что тогда?»

«Судя по мимике ее лица и тела, во время появления незваных гостей ее испуг был больше наигран, сказался лишь фактор неожиданности. И сейчас, несмотря на свое положение, Марина сохраняет абсолютное спокойствие и не демонстрирует никакого опасения и страха, в отличие от остальных».

«И?»

«И не знаю, шеф, просто к сведению. Может джерри по ее наводке прилетели, простые люди в закрытом сафари участвовать не будут, а тут такой урожай».

«Ху из такие джерри?»

«Так томми немцев называют».

«Томми это кто? Британцы?»

«Да, шеф».

«Русские немцев немцами называют, а не джерри».

«Ой все».

«Что?»

«Простите, шеф, я все поняла. Сказано немцы, значит немцы.»

«Короче, ты хочешь сказать, что Марина — типа Мата Хари?»

«Шеф, по последним данным Мата Хари не шпионила в пользу Германии, улики были сфальсифицированы. Но таки да, примерно это я и имею в виду».

«Но почему тогда вахмистр мне про Надежду сказал? Не она за нами немцев отправила?»

«Одно другому не мешает. Но госпожа Шульц определенно только притворяется что ей страшно».

Еще раз посмотрев на ягодицы лежащей Марины, а там было на что смотреть, огляделся по сторонам. Окон в отсеке не было, но судя по ощущениям летели мы, не набирая высоту, над самой водой.

Разговаривать вроде как нам не запрещали, но рассаживали так, что между каждым из недавних участников сидел боец в черном бронекостюме. Да и шумно, особо не покричишь. Хотя да Сильва пытался — показывая всем большие пальцы, он после взлета что-то орал.

«Могу перевести, шеф. Я читаю по губам».

«Да что там переводить — охотники плохие и неудачники, мы хорошие и красавчики. Так?»

«Ну если в общем, то именно так, шеф».

Да Сильва, кстати, не обошел вниманием и альбиноса — когда тот оказался рядом, удостоился от горячего бразильца похлопывания по плечу. На бурно выражавшего чувства потомка конкистадоров красноглазый потомок викингов даже не посмотрел, отстранился чуть ли не с брезгливостью.

Вдруг, воспользовавшись некоторой суматохой, со своего места вперед прыгнула Гарсиа. Избежав захвата попытавшегося ее остановить черного бойца, она подскочила к своей недавней убийце. Извернувшись кошкой от попытки второго черного ее поймать, она буквально прыгнула «синей» охотнице на спину и вцепилась ногтями ей в лицо.

С пронзительным визгом Гарсия попыталась то ли рот ей разорвать, то ли глаза выдавить, то ли шею сломать, а может все вместе и сразу. Брызнула кровь, раздался пронзительный крик боли. К Гарсии метнулся третий боец в темном, поднимая и отрывая ее от синей охотницы. Недавняя хищница, ставшая дичью, с визгом засучила ногами, повернувшись на бок; лицо ее было окровавлено, порванный рот раскрыт, глаза вытаращены.

Шею Гарсия ей не сломала, но лицо располосовала прилично. Фельдшер в черном залил пострадавшей раны биогелем и снова заставил перевернуться на живот. Гарсию предупредили, что повторять подобное не стоит. Она кивнула, обещала вести себя спокойно, выдержала пару минут и повторила снова — в этот раз успев ударить охотницу ногой по зубам.

После этого ругающуюся на испанском Гарсию пристегнули к скамье и в грузопассажирском отсеке все успокоились. Летели мы долго