«Как же вы могли видеть джип, вы же там не были?» – спросила я Карла, когда мы вышли на маленькую полянку. Карл коротко ответил: «Техника!» и указал на одну из сосен, окружавших зимовье. Я пригляделась и увидела искусно укрытую в ветвях видеокамеру.

«У меня здесь их расставлено больше дюжины», – гордо сообщил швед. – «От нас не укроется ни один шаг этих человеков. Я поставил их для звериного наблюдения, но на человеков тоже можно смотреть». Он поманил меня внутрь домика, и, когда мы вошли, включил стоявший на столе монитор, и я увидела десятка полтора маленьких экранов, каждый из которых показывал отдельный участок леса. И нам с Карлом было отлично видно, как неожиданные гости заходят в домик лесничего и заносят в него из джипа ружья и провизию.

Мне очень не понравились приехавшие на джипе, хотя я видела их пока только на мониторе. Они вели себя в заповедном лесу как дикари, и я не ожидала от таких соседей ничего хорошего. Из джипа вышли двое мужчин, но я даже вскрикнула от изумления, когда на пороге домика появился третий, хмурый и пьяно покачивающийся. Этот третий явно провёл ночь в домике лесничего, и я ужаснулась при мысли о том, что могло бы случиться, останься я там. Я с благодарностью посмотрела на Карла, а он прильнул к экрану монитора и вдруг сказал: «Я знаю этот человек. Это Андрей, лесник. Он хороший лесник, но плохой человек. Борис хотел его вон, как это, да, выгонять. Но мы с ним не встречивались. Он даже не знать, что я есть в этом лесу. Я видел его фото в альбоме, который Катья подарила Борису. О, вот она! Как говорите вы, русские, лёгкая на помине!» И я действительно увидела на одном из маленьких экранов девочку, идущую на лыжах по направлению к домику лесничего. Карл увеличил картинку так, что она заняла весь экран, и я теперь могла разглядеть её очень хорошо. Катя была, наверное, моей ровесницей, или чуть старше. Она очень умело шла на лыжах, и я даже немного позавидовала ей, но тут же встревожилась. «Карл!» – воскликнула я. – «Ей же нельзя туда! Как быть?» Но Карл уже выскочил из домика и побежал к какому-то сараю. Он распахнул его, и я увидела, что швед превратил его в гараж для своего «Вольво». Он впрыгнул в машину, и… Остывший за ночь двигатель отказался заводиться. Я метнулась к будке, которую облюбовал Рекс, и велела ему немедленно мчаться наперерез девочке и привести её сюда. Мы с Карлом остались стоять на полянке, с волнением прислушиваясь к доносившейся музыке и ожидая возвращения собаки. Мне казалось, что прошла целая вечность, когда, наконец, замелькала среди деревьев собака, а за ней, к нашей огромной радости, быстро шла на лыжах пока ещё незнакомая мне Катя.

Через полчаса, однако, могло показаться, что мы с ней давние подруги. У нас с Катей нашлись общие интересы, и мне приятно было говорить с ней. Но я должна была идти искать Боба и Бена, и поэтому я стала одеваться. Катя спросила, куда я собираюсь идти, я ей ответила, и она вызвалась проводить меня. А чтобы дорога была легче, Катя предложила и мне встать на лыжи. В сенях я действительно заметила несколько пар лыж, и одна из этих пар оказалась мне впору. Карл велел нам держаться вместе, взять с собой Рекса и ни в коем случае не приближаться к домику лесничего. Это предупреждение было совершенно лишним. Мы и не собирались идти в ту сторону. Мы направились по Катиному лыжному следу и вскоре вышли на дорогу, ведущую к шоссе. Музыка теперь гремела за нашими спинами. Я хоть и не последняя лыжница в классе, но с трудом поспевала за не знающей усталости новой подружкой, и она то и дело замедляла свой стремительный бег и поджидала меня. Мы внимательно смотрели на дорогу, но, кроме виденных мной вчера следов и свежих следов джипа и Катиных лыж, ничего не видели.

А в домике лесничего приготовления к охоте были в самом разгаре. Растолкав спавшего лесника, Большой Бык велел ему обеспечить лосей, а Маленькому Быку дал приказ проверить охотничьи карабины. Но перед этим он поставил на стол бутылку водки и предложил выпить за успех грядущей охоты. За выпивкой Андрей разговорился и поведал немало охотничьих баек, и, посмеявшись вдоволь, Владимир Аркадьевич добавил: «А сегодня у нас история не хуже будет! Меня Егорыч на эту мысль натолкнул». И Большой Бык достал из принесённого из джипа объёмистого рюкзака видеокамеру. Лесник недоумённо посмотрел на неё. «Вы что, Владимир Аркадьич, будете снимать, как мы охотимся в заповеднике? Да это же подсудное дело! Зачем нам лишние улики?» – «Эх, Андрюха, ничего ты не понял. Мы будем снимать на охоте не тебя, а лесничего. Ну, сообразил?» И, убедившись, что тот так и не сообразил, подошёл к шкафу, распахнул его и достал оттуда полушубок лесничего. – «Теперь понял? Лесничим ты будешь, а мы со спины снимем, как ты лося завалишь. А потом… Ну, соображай же! У тебя отец кто? Начальник районной телестудии. Мы передадим кассету с записью на местное телевидение, и песенка лесничего спета! Эта кассета будет сенсацией! Тебя я сделаю лесничим, а меня, может быть, депутатом наконец выберут. Тогда-то мне никто не помешает!»

«Здорово!» – восхитился предложенным планом лесник. – «А как охотиться будем? Облавы не получится, нас слишком мало. Лаек у нас тоже нет. Придётся вам в засаде сидеть, а я постараюсь на вас лосей вывести». – «Стоп, ты же должен будешь в лося стрелять! Хотя да, ты прав. Егорыч, тебе придётся лесничим побыть. Не возражаешь?» Егорыч не возражал.

«Ну, что, Андрюха, как говорится, бери ноги в руки и гони сюда лосей. Нам с Егорычем где в засаде сидеть?» – «Значит, так. Тут неподалёку заброшенное зимовье есть, там лесничий солонцы для лосей устроил. Ну, это колода такая, в неё соль насыпают, а лоси приходят и лижут её. Я знаю, здесь обитает семья из трёх лосей: самца, самки и восьмимесячного лосёнка. Самка, кажется, беременная. Я пойду туда на лыжах, а вы по моей лыжне идите, но не до конца, а до поваленной сосны, я вам там метку оставлю – вот этот платок на ветку привяжу». – Андрей показал не очень свежий носовой платок. – «Спрячьтесь за сосной, ветер будет дуть в вашу сторону, поэтому лоси ничего не почуют. А я постараюсь их найти и пригнать…» – Лесник посмотрел на часы. – «В общем, через час будьте на всякий случай на месте. Я вижу, снова снег пошёл. Это хорошо. Отличная погода для охоты».

Лесник вышел, а два других мошенника остались в домике и продолжили выпивку. «Не нравится мне этот Андрюха», – мрачно сказал Егорыч. – «Ну, какой из него лесничий? Он же трезвым почти не бывает!» – «Для нас это и неплохо. Кроме того, ты слышал, кто у него отец. Мы его сыночку карьеру поможем сделать, он – нам. Мне покоя не даёт тот дурацкий лист со странным текстом. Какой-то повелитель псов, быки… И что должна была делать с этим текстом девочка? Как она могла его прочитать? Постой, ведь она зачем в школу-то пришла с этим листом? К завучу, чтобы она перевела. А вот что бы она с ним дальше делала? Теперь мы этого уже не узнаем. Но у меня такое ощущение, что та бумажка имеет какое-то отношение к нам. Я ведь знаю, что меня за глаза называют Большим Быком, а тебя – Маленьким». Тут Егорыч немного покраснел. – «Да ладно, я давно это знаю. Лось зачем-то нарисован. Это что? Предупреждение нам? Но почему оно оказалось у девочки? Или кто-то заранее знал, что оно попадёт к нам? И ведь документ-то древний! Чертовщина какая-то! Но столько совпадений! Может, откажемся от этой затеи, Егорыч, а?» Егорыч и сам немало думал об этом, но втайне был рад, что Большой Бык первый проявил малодушие, и, приняв возможно более мужественный вид, сказал: «Владимир Аркадьевич, стоит ли обращать внимание на ту бумажку? Ну, есть пара совпадений, ну, и что? Откажемся от нашего плана сейчас – потом поздно будет! Лесничий из больницы выйдет, и ничего у нас не получится! Упустим такой шанс, а когда другой подвернётся?» Большой Бык и сам уже устыдился своей минутной слабости и пробормотал: «Да я так просто… Мысли вслух, так сказать. Ты прав, Егорыч. Такой шанс нам может больше и не представиться. Давай ещё по рюмочке и будем готовиться к делу. Примерь-ка полушубок».