И вдруг  все прекратилось. Он все еще вжимал  меня в себя,  шумно вздрагивая при каждом вздохе, но что-то изменилось.  Искр между нами больше не было, осталось лишь слабое потрескивание. Он оставил в покое мои губы и прижался своим лбом к моему. Капелька пота сбежала по виску, по щеке и зависла на резной скуле.

- Я бы взял тебя сейчас, не раздумывая,  если бы только наше время не истекало….

Но как же можно сейчас остановиться? Эта пауза не нужна никому из нас! Через ткань наших одежд я чувствовала его вздыбленное возбуждение. В груди дрожало бессильное рычание,  а перед глазами чернели омуты его глаз.

- Я люблю тебя,  Капризуля. Но…

Но?! Так хорошо и так плохо мне еще не было. Я была одурманена его подчиняющей силой.  А он, казалось, тяжело дышал от подступающей агонии.

- Но прошу тебя сделать мне подарок. Возможно, последний подарок, -  он не отводил свой взгляд и не позволял мне отвести мой. -  Хочу, чтобы ты жила. Чего бы это тебе не стоило. Ты должна выжить и добраться до Ириды.

- С тобой, -  выдохнула я,  понимая, что надвигается настоящая катастрофа. Не с кораблем, нет. С этой бедой я уже смирилась и понимала, что эта беда неизбежна.

- Я найду тебя. Чего бы это мне не стоило. Обещаю. Пообещай, что будешь жить. Каприс…

- Я обещаю, - не совсем понимая, что от меня хотят,  я согласилась.

- А когда мы встретимся вновь,  я попрошу тебя: "Разденься для меня,  Капризуля".

- Я буду ждать, -  глотая слезы, прошептала я. – И  я разденусь. Для ТЕБЯ.

- Договорились, малыш. И помни,  выжить любой ценой. И тогда я приду.

- Договорились, кэп.

А затем случилось то, чего я никак не ожидала. Он положил мне в рот какую-то капсулу и приник ко мне в поцелуе, проталкивая языком эту капсулу глубже и не давая мне выплюнуть ее.

И только когда она лопнула и приторно сладкая жидкость растеклась по языку, попала мне в горло, он оставил мой рот в покое.

Глаза в глаза…

Помни, жить, Капризуля…

Его голос звучал  все дальше, картинка расплывалась,  и только черные глаза, в которых  полыхали яростные искры,  не отпускали меня. Но вскоре исчезли и они…

Эта дерзкая девчонка разбудила во мне настоящего зверя. Он выл внутри меня и раздирал  когтями плоть, сердце,  душу,  пытаясь выбраться наружу. Только нечеловеческой силой воли, забиравшей у меня последние силы, я сдерживал его.

От того, что мне пришлось усыпить ее, на душе становилось особенно гадко. Предательски дрожали колени, когда я представлял себе,  как лично отдаю  ее в руки другим. Единственное, что еще держало меня в сознании, это надежда, что я еще смогу ее когда-нибудь увидеть.

Возможно, она не  простит меня,  когда придет в себя. Но, надеюсь,  сможет. У меня просто нет другого выхода.

Когда я затевал  всю эту операцию,  я был уверен, что смогу спасти своих людей. Сейчас же такой уверенности у меня не было.

Космолет рушился буквально у нас под ногами. Я был уверен,  что в отсеках, оставшихся позади нас, больше не осталось жизни. Мой отряд жив только потому, что чистым нужны эти девчонки. Я не сомневался,  что им известно,  что мои подопечные мутантки. Поэтому цель этой спасательной операции была мне не ясна. Но,  да это и неважно.

Реши я оставить Капризулю себе,   и жить нам останется   внатяжку несколько суток. Но если я все же отдам ее чистым,  взамен смогу вытребовать спасательный шлюп.  А значит,  и пробраться на их  территорию. А там и смогу вернуть себе Каприс. Придется идти ва-банк. Надеюсь, девчонки им нужны настолько,  что чистые пойдут на изменения условий договора.

Единственное,  в чем я был уверен, это что не смогу отдать ее, глядя в ее глаза. Да и она еще неизвестно,  что выкинет. Поэтому мне пришлось усыпить ее.

Разумом я понимал,  что это единственный выход. Но нутро горело страшным огнем, взрывая мое сердце на мелкие ошметки.

Прижавшись спиной к раскалявшейся металлической опоре,  я прижал  мою обмякшую  девочку к себе и без  конца твердил,  как молитву: " Ты должна выжить. Любой ценой. Я найду тебя. Обещаю"

А вот уже слышны поспешные шаги  и тяжелое дыхание авангарда моего отряда.  Мой отряд значительно поредел. У скайкутеров дела были получше – они почти все уцелели. Это не удивительно. Эти мутанты родились в небольшой резервации,  хорошо видели в темноте и при ослепительном солнце. Не боялись ни жара, ни леденящего холода, ни радиации. Их неоновые синие глаза, казалось,  выворачивали душу наизнанку. Но если бы не они,  мой отряд,  возможно,  вообще не выжил бы.

Как только все собрались вокруг меня,  я окинул их взглядом. Предводитель скаев явно был неравнодушен к сестре Капризули. Не мне его осуждать. Главное,  чтобы не было проблем при передаче девчонок. На последней остановке мы все с ним обговорили. Алу,  сестра моей малышки,  смотрела на меня серьезным,  обреченным взглядом. Она все знала,  и я вздохнул  с облегчением. Она все потом объяснит Каприс и  та меня поймет. А  прощение я заслужу у нее позже.

Видя рядом свой отряд,  наглядно понимая,  сколь важную  миссию на себя возложил, боль внутри притупилась. Не исчезла,  нет. Но притихла и спряталась в глубине души. Я не имел права демонстрировать слабость. От того,  насколько доверятся мне эти люди,  зависела их жизнь.

Среди прочих  я увидел и свою сестру. Крис держалась все это время подальше от меня, не одобряя моего внимания к Каприсуэль. Если бы ты,  сестренка,  только знала,  что я чувствую к ней,  к моей саламандре. Именно так я называл то существо,  в которое она превращалась в самые чувственные моменты. Как же эта тварь нравилась моему чудовищу!

- За этими воротами, -  я кивнул в сторону темневших невдалеке,  казавшихся неприступными,  огромных ворот, -  возможное наше спасение. Действовать будем по ранее обозначенному плану. Фарт,  Скай, разбейте людей на группы и объясните каждому их задачу. Но помните,  пока не дан сигнал,  вы не издаете ни звука, и не двигаетесь.

Я посмотрел на скайкутера и кивнул ему.

Алусиста тяжело вздохнула,  повернулась к нему лицом и послушно открыла рот. Скай,  не сводя с нее своих  неестественных глаз,  положил ей пилюлю в рот. Казалось,  прошла целая вечность до того момента,  как девушка пошатнулась. И тогда скай подхватил  ее так же,  как и я свою Капризулю.

Впереди отряда,  неся спящих девушек,  мы направились к воротам.

А чистые,  по всей видимости,  готовились к этому аду. Ворота не тронула ни ржавчина,  ни огонь. Они стояли черным монолитом,  отделяя одну жизнь от другой.

- Мы здесь, Дэниэл Огго.

Я произнес это очень тихо, не сомневаясь,  что меня услышат.

Несколько секунд ничего не происходило. А затем над воротами зажглась панель и по ней забегали неоновые огоньки. Извергнув стену пара,  ворота  тяжело открылись.