– Я не знала, куда деваться от поклонников! – похвасталась она, не сводя с Джастина сияющего взгляда из-под длинных темных ресниц. – Уинстон оставил мне огромное состояние, и, разумеется, слухи об этом быстро распространились. На меня устроили облаву охотники за деньгами со всего континента, в итоге я решила укрыться в Эйвонли, дорогой Джастин. Ты ведь сумеешь меня от них защитить?

– Едва ли ты нуждаешься в моей защите, – усмехнулся герцог, но слова Мэрайи явно ему польстили. – В последнее время в Эйвонли наладилась спокойная, размеренная жизнь, но теперь, когда ты с нами, нужно устраивать побольше развлечений. Здесь ты без поклонников тоже не останешься. Кстати, как раз подоспело время летнего приема.

– Еще один обычай, о котором ты забыл мне рассказать, дорогой? – спросила Люсинда. – Для этого мероприятия я тоже должна придумать тему?

– О нет, – ответила Мэрайя, опередив Джастина. – Тематические у нас только балы. А это будет ужин al fresco[3]. Слуги вынесут столы на лужайки, мы пригласим музыкантов, станем пить ледяное шампанское и лакомиться клубникой. Надеюсь, в этом году хороший урожай?

– Мы наметили сбор клубники и пикник на следующую неделю, – вспомнила Люсинда. – Может быть, совместим это с летним приемом, Джастин? Получится веселый и не слишком официальный праздник.

– Нет-нет-нет, Джастин, ты не можешь ей это позволить! – кокетливо возмутилась Мэрайя. – Летний прием должен быть грандиозным мероприятием, таким, как всегда. Я хочу пригласить всех-всех-всех, пусть знают, что я дома!

– Хозяйка этого дома – Люсинда, – проговорил Джастин и взглянул на жену: – Что скажете, герцогиня?

– Если леди Фэншоу мечтает о грандиозном мероприятии, мы обязаны ее порадовать. Мне понадобится список ваших гостей, Мэрайя.

– О, большинство из них сами заявятся сюда в ближайшие дни. У нас ведь всегда дом был полон гостей, когда я жила здесь, правда, Джастин?

– Да уж, мой отец во всем тебе потворствовал.

– Ну вот опять ты бука! – надула губки Мэрайя. – Как вы с ним уживаетесь, Люсинда?

– О, прекрасно, – натянуто улыбнулась она и, покосившись на мужа, заметила его смущение.

– Твой батюшка всегда был добр ко мне, Джастин.

– Здоровье моего батюшки сильно ухудшилось после твоего отъезда, Мэрайя. Мать умерла, он чувствовал себя слишком старым, чтобы еще раз жениться, и вечно упрекал меня за то, что я позволил тебе выйти за лорда Фэншоу. Он мечтал, чтобы мы с тобой поженились и вместе жили в Эйвонли.

– Так или иначе, я сделала свой выбор, Джастин, пусть и жалела об этом иногда. Я бы вышла за тебя замуж, если бы мы не ссорились постоянно по пустякам.

– У тебя дар выводить меня из себя, Мэрайя, и за время нашей разлуки ты его не утратила.

– Так, давай не будем устраивать перепалку. – Леди Фэншоу поднялась из-за стола. – Идемте, Люсинда, спрячемся от него в гостиной, а он пусть пьет тут свой портвейн. Герцог сможет присоединиться к нам, когда у него улучшится настроение.

Она решительно устремилась прочь из обеденного зала, и Люсинде ничего не оставалось, как со вздохом последовать за ней. В гостиной Мэрайя удрученно улыбнулась:

– Простите, любезная Люсинда, я всегда чувствовала себя хозяйкой в этом доме, и теперь мне сложно привыкнуть к тому, что все изменилось. Конечно же устроительством летнего приема должны заниматься вы. Я вовсе не собиралась покушаться на вашу власть.

Люсинде показалось, что леди Фэншоу лукавит, но она лишь улыбнулась в ответ. Если красавица намерена внести раздор в ее отношения с Джастином, уже поздно – между герцогом и герцогиней Эйвонли разверзлась пропасть задолго до ее приезда.

– Ничего страшного, Мэрайя, я не привыкла к церемониям, но думаю, что для Джастина это важно, поэтому я надеюсь, что при гостях вы будете соблюдать приличия.

– О, всенепременно! – На сей раз улыбка Мэрайи источала беспредельное очарование. – Я и мечтать не могу о том, чтобы опозорить вас на публике – меня же немедленно все осудят!

Люсинда уже не сомневалась, что эта женщина намерена заманить Джастина в свои сети. Что ж, при нынешних обстоятельствах он может оказаться легкой добычей.

* * *

Через час, пожелав Мэрайе спокойной ночи, Люсинда наконец принесла мужу в кабинет обещанные письма от шантажиста.

– Благодарю, – кивнул он, положив сложенные листки в карман домашнего сюртука. – Не обижайся на Мэрайю, она ведет себя так, будто ничего не изменилось, но я поставлю ее на место.

– Пожалуйста, не ссорься с ней из-за меня, Джастин. У Мэрайи больше оснований чувствовать себя здесь как дома, чем у меня.

– Ты моя жена, Люсинда.

– Неужели? – печально спросила она, не в силах отвести глаз от его красивого, гордого лица.

Люсинде так хотелось, чтобы Джастин улыбнулся ей, как тогда, на берегу реки, и взял за руку. Чтобы он заключил ее в объятия и покрыл поцелуями. Но теперь она ему не нужна.

– Как тебе будет угодно, Джастин. Спокойной ночи. Желаю добрых снов.

– Спасибо, однако вряд ли твое пожелание исполнится.

Люсинда помедлила, но муж не сделал попытки ее удержать, и, развернувшись, она ушла в свои покои, чувствуя себя беспредельно несчастной. Можно было не сомневаться – Мэрайя уже победила, в ближайшее время они с Джастином станут любовниками.

А что еще она могла ожидать? Если Джастин и питал к ней теплые чувства в начале знакомства, она, Люсинда, сама их уничтожила.

Герцог внимательно прочитал оба письма и запер их в ящике стола, чтобы не попались на глаза любопытным слугам. Шантажист выдвинул Люсин-де ультиматум, и в скором времени появится третье письмо – с указанием, где оставить собранные деньги. Но на сей раз Джастин будет к этому готов. А пока нужно разослать сыщиков с заданием вычислить наконец, кто угрожает его жене.

Кем бы шантажист ни был, он должен жить в окрестностях поместья Эйвонли, поскольку знает, что здесь происходит. Герцог мысленно перебрал всех соседей, однако никого не сумел назначить на роль злодея. Кроме того, у шантажиста наверняка есть помощник среди слуг – кто-то из обитателей Эйвонли сплетничает о хозяине и его супруге, иначе чужой человек никак не мог проведать о том, что Люсинда привела сюда свою дочь.

Может, кто-нибудь из горничных строит шашни с лакеем или грумом, состоящим на службе у шантажиста? Определенно должна быть какая-то связь, потому что второе письмо подоспело слишком быстро. Возможно, кому-то проболталась служанка Люсинды? Или сплетница – миссис Манн?..

Джастин отложил дело о шантаже и принялся думать, как поступить с девочкой. Если поручить ее заботам почтенной аристократической семьи, приемные родители непременно решат, что это его внебрачная дочь. Но так все же будет лучше – мужчине позволительно иметь связи на стороне, для женщины же это означает позор и осмеяние.