— Джулиан, а мужья всегда так хорошо знают, что их женам лучше, а что хуже?

— Софи, ты терзаешь меня. — Он скорчил гримасу, пытаясь изобразить невинность и обиду. Но в его глазах таился едва сдерживаемый смех. — Ты по-прежнему считаешь меня самоуверенным и надменным?

— Иногда я просто не могу так не думать.

Его взгляд снова стал серьезным.

— Конечно, так тебе и должно казаться. Но, признаюсь, я бы очень хотел быть тебе хорошим мужем, Софи.

— Понимаю, — нежно проворковала она, — понимаю и стараюсь терпеть ваши приступы высокомерия, милорд. Видите, какая я покладистая жена?

Джулиан посмотрел на нее из-под полуопущенных ресниц:

— Образец. Ну просто образец жены.

— И ни на минуту не сомневайтесь в этом. И еще я сумею проучить любого мужчину, если потребуется.

— Да, твое признание способно заставить похолодеть любого светского льва. Но я-то всегда буду помнить о твоих добрых намерениях, когда ты снова устроишь что-то вроде чая со снотворным или станешь читать проклятую Уоллстоункрафт. — Он поднял голову и крепко поцеловал Софи, а потом снова откинулся на белоснежные подушки. — Но еще кое о чем нам надо сегодня поговорить, моя образцовая жена.

— О чем же? — зевнула Софи, беспокоясь, что заснет.

Как необычно, что он рядом с ней в постели и она чувствует его приятное тепло и силу. Она размышляла, не собирается ли он остаться в постели жены на всю ночь.

— Ты рассердилась, услышав, что нам следует довести до логического завершения наши супружеские отношения, — начал он медленно.

— Только потому, что ты настаивал, будто это нужно исключительно ради меня. Ради моего блага. Он улыбнулся:

— Да. Я теперь понимаю, что ты считаешь меня надменным и самоуверенным. Пусть так. Но пришло время и тебе понять, какому риску ты подвергаешься, флиртуя с Уэйкотом и ему подобными.

Сонливость Софи как рукой сняло, ее сердце забилось. Она оперлась на локоть и бросила на Джулиана внимательный взгляд.

— Я не флиртовала с виконтом.

— Нет, Софи, флиртовала. Другое дело, ты сама этого не осознавала. Но он смотрел на тебя, как на пирог с вареньем из крыжовника и сливочным кремом. И каждый раз, когда ты ему улыбалась, он предвкушал удовольствие.

— Джулиан, ты преувеличиваешь.

Он снова уложил ее голову себе на плечо.

— Нет, Софи, ничуть. И Уэйкот не единственный, кто пускал слюнки, стоя возле тебя сегодня вечером. Следует вести себя очень осторожно с подобными мужчинами. И главное — не подыгрывать им, не давать повода даже неосознанно.

— А почему ты так боишься Уэйкота?

— Не боюсь, а знаю, как он опасен для женщин, и не хочу, чтобы моя жена подвергалась такой опасности. Как только представится случай, он непременно попытается соблазнить тебя.

— А почему меня? Столько женщин — и многие гораздо красивее — было на балу у леди Элвертон.

— Он предпочтет тебя другим, потому что ты моя жена.

— Но почему?

— Потому что он давно меня ненавидит, Софи. Прошу никогда не забывать об этом.

И вдруг все встало на свои места. Она догадалась.

— Уэйкот был одним из любовников Элизабет? — выпалила она, не удосужившись подумать.

Лицо Джулиана напряглось и вновь стало походить на мрачную и непроницаемую маску. Именно из-за этого выражения он и заработал прозвище дьявола.

— Я уже говорил тебе, что ни с кем не хочу обсуждать первую жену. Даже с тобой, Софи.

Она попыталась высвободиться из-под его руки:

— Извини, Джулиан, я забыла.

— Да, ты забыла. — Его рука еще крепче прижала ее к себе, он просто не обращал внимания на ее слабые попытки обрести свободу. — Но поскольку ты образцовая жена, я уверен, такого больше не повторится.

Софи смирилась с его объятиями и, прищурившись, внимательно изучала его.

— Ты снова смеешься надо мной, Джулиан.

— Нет, мадам, уверяю вас. Я очень серьезен. — Он улыбнулся ленивой улыбкой, которую она уже видела на его лице, когда он кончил заниматься с ней любовью. — Я хочу видеть твои глаза, дорогая. Я хочу кое-что проверить. — Он пальцами взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза в свете свечи. Потом медленно покачал головой. — Так и есть. Именно то, чего я боялся.

— Что случилось? — взволнованно спросила она.

— Я надеялся, что, когда займусь с тобой любовью по-настоящему, твои ясные глаза будут не столь невинны. Но я ошибся. Твои глаза такие же чистые, наивные, как и раньше. Будет очень трудно защитить тебя от хищников света, моя дорогая. Так что у меня единственный выход.

— Какой, милорд? — сдержанно спросила Софи.

— Я должен больше времени проводить с тобой, — произнес Джулиан, широко зевнув. — С этого времени ты будешь давать мне список своих вечерних приемов и я постараюсь сопровождать тебя при любой возможности.

— Правда, милорд? А вы любите оперу?

— Ненавижу оперу.

Софи засмеялась:

— А жаль. Твоя тетя, ее подруга Генриетта и я завтра вечером едем в Королевский театр. Ну и как, ты присоединишься к нам?

— Мужчина делает то, что должен, — благородно кивнув, ответил Джулиан.

— Боже мой, как Фанни и Харри найдут нас в этой суматохе? — Софи взволнованно осмотрела череду экипажей, запрудивших Хей-Маркет возле Королевского театра. — Здесь, наверное, тысячи людей.

— Похоже, больше трех тысяч, — отозвался Джулиан. Он крепко взял ее за руку и повел к театру. — Не беспокойтесь о Фанни и Харри, дорогая. Они нас легко найдут.

— Почему вы так уверены?

— Потому что Они посещают мою ложу, — объяснил насмешливо Джулиан, когда они пробирались сквозь раз-наряженную толпу.

— А, понятно. Это удобно.

— Фанни тоже так считает. И кроме того, она экономит деньги.

Софи искоса взглянула на него:

— А вы не против, что она ею пользуется?

Джулиан засмеялся:

— Нет, она как раз из тех членов нашей семьи, кого я могу выносить более или менее долго.

Через несколько минут Джулиан вводил ее в обитую бархатом уютную ложу, расположенную среди пяти ярусов таких же частных лож. Софи села и восхищенно принялась рассматривать амфитеатр, заполненный людьми: дамы в драгоценностях, элегантные мужчины. Внизу прохаживались щеголи и денди всех сортов, демонстрируя ультрамодные туалеты. Зрелище смешных нарядов навело Софи на мысль, что Джулиан, слава Богу, предпочитает спокойный консервативный стиль.

Вскоре, однако, стало ясно, что настоящий спектакль разыгрывается не на сцене, не в партере и не в амфитеатре, а в модных ложах.