Великий Каган осадил Билич. Но смысла в этом было не много. Стены города были высоки и прочны, ворота окованы железом, всех припасов минимум на год. Город был неприступен. А у святоградцев не было осадных орудий.

- Ха-ха! Они решили взять нас измором! – смеялись горожане, - Лето кончается, скоро холода. Сами же разорили все окружные сёла и городища. Святоград далеко. Что жрать то будут?

- Придёт зима – всех своих коней съедят, потом друг за дружку примутся, если по добру домой не вернутся, - вторили им другие.

Доходило до того, что некоторые хмельные жители Билича с высоты стен смело демонстрировали осаждавшим свои голые зады и кричали всякие непотребные слова. Склавинские воины кипели от негодования.

Но Велимир и Добрыня и здесь пошли на хитрость. Сначала был распущен слух, что внутри войска Кагана произошел раскол и что все союзники Велимира, повздорив с ним, покинули лагерь и ушли домой. Осаждённые приободрились. Как же - враг вполовину ослаб! Думали, что Велимир теперь и вовсе снимет осаду и уйдёт ни с чем.

Однако, на следующий день святоградцы, вопреки всей военной логике, пошли на штурм.

- Видать мой несостоявшийся зятёк совсем ополоумел, - усмехался в свою окладистую бороду князь Рохдост, - Коли решил с такими силами взять наш город.

- Не захотел добром убраться домой, как бы теперь ему самому биту не быть, - угодливо вторили его осмелевшие воеводы.

Осаждённые успешно отбивали приступ. В какой-то момент всем показалось, что штурм захлебнулся и нападавшие стали в панике отходить. Окрылённый успехом, князь Билича приказал сделать вылазку, чтобы добить и прогнать отступающего врага.

- Вперёд, ребята! Погоним негодников до самого Святограда! Чтобы впредь не повадно было! – кричал старый князь с высокой городской стены, потрясая мечом.

Ворота распахнулись, и воодушевлённые воины Рохдоста пошли в атаку. Но тут, притаившаяся до поры в засаде, отборная святоградская дружина одним внезапным ударом захватила ворота. Всё запорные механизмы были сломаны, а ворота заклинили. Тут же затрубили рога и на поле боя, развернув стяги, внезапно появились дружины союзников, прятавшиеся всю ночь в лесу. Те самые, которые накануне «поссорились» с Каганом. Ратники Рохдоста оказались в ловушке между двух огней. Якобы отступающие воины Велимира вдруг развернулись и, ударив с новой силой, ворвались через раскрытые ворота в город. Билич был захвачен!

Началась страшная резня. Озверевшие ратники Велимира, разгорячённые кровью и убийствами не щадили никого. Яррила и сейчас ещё видел перед глазами картину пылающего в огне города, в его ушах стояли предсмертные крики умирающих, полные ужаса и боли. Дома обрушивались, улицы стали липкими и скользкими от крови. Кругом валялись груды трупов. Люди в панике метались в дыму пожарищ и, нигде на находя спасения, падали под ударами мечей. Никто уже не думал о сопротивлении, все молили только о пощаде.

Наконец, устав убивать, захватчики перешли к массовым грабежам и насилию. А Великий Каган неспешно вступил в поверженный город в сопровождении своей блестящей свиты. Торжествующий, в золотых доспехах и ярко-красном плаще он выглядел настоящим победителем.

Яррила хорошо помнил, как его отец собственноручно выволок свою несостоявшуюся невесту-княжну за волосы из горящего княжеского терема на центральную площадь. Туда были согнаны почти все немногие уцелевшие жители Билича.

- Нам не довелось свершить с тобой свадебного обряда, - говорил он, издеваясь, - Придётся теперь наверстать упущенное прямо здесь. Раздевайся, красавица!

Приставив ей к горлу меч, Каган сначала заставил её публично раздеться, а затем тут же, принародно силой овладел ею, прямо на глазах у престарелых родителей. А затем, на её же глазах, лично отрубил головы самому князю и княгине, а также всем их домочадцам. Страстные мольбы о пощаде и милосердии не были им услышаны.