Люк вздохнул.

– Все равно собирался пообщаться с оставшимися в живых из списка – не происходит ли у них череда несчастий прямо сейчас. Если да, то смело можно вычеркивать из подозреваемых. И заодно посоветовать провериться у мага. А если нет – это уже подозрительно. А вы, Леймин, продолжайте следить за редактором и работать над контактами этого оружейника.

– Конечно, ваша светлость, – кивнул Леймин, деликатно допил свой кофе и поставил чашку на стол. – В Форштадте постоянно крутится пара наших ребят. Если вдруг заметят что-то нужное нам – сразу сообщат.

– А колдуна, промышляющего подпольными проклятиями, видимо, через Билли искать придется, – заключил Люк. – Разорит он меня.

Сказать по правде, разорить его не могла и тысяча Псов, но глухое недовольство – что дело движется не так быстро, как хотелось, – заставляло язвить и искать крайних.

Пятница, 23 декабря

Билли Пес как чувствовал. Позвонил ночью, под утро. Люк с трудом выплыл из сна, нехотя нажал на «ответить».

– Надо встретиться, – сказал Доггерти быстро. – У меня есть информация. Но за нее, ваша светлость, вы мне заплатите вдвойне.

– Аппетиты растут, Билли? – небрежно поинтересовался Люк.

– Да какие аппетиты, – голос старого наркомана прервался, и Дармоншир вдруг понял, что тот испуган до паники. – Я бы смылся уже сейчас, но Уильям Доггерти всегда держит слово. Человек, который дал наводку, убит, за клубом следят, телефон наверняка прослушивают – навещали всех, с кем я связывался. Чуял я, что не стоит соваться в это дело, ваша светлость.

– Откуда звонишь? – Люк уже сел в постели, включил ночник.

– От Софи, – нервно отозвался Доггерти. – Умная девочка, многому научилась у меня… всегда держит чистый телефон про запас. Сами понимаете, говорить ничего не буду, иначе ее щипцами за задницу возьмут и она всё расскажет. Заехал якобы развлечься, сообщил помощникам: есть подозрение, что кто-то из них работает не на меня. Вокруг моя охрана; пока тихо, но некомфортно мне, лорд, так некомфортно мне было последний раз, когда меня дома мокрушник с ножом поджидал. Сегодня в мертвой зоне, Клевер. Помните? В мертвой зоне. Я оставлю бумаги. Не приедете завтра до полудня – не ищите меня больше, я уеду. Взял бы девочку с собой, но не могу, баба с детьми слишком приметна. Все документы, касающиеся посетителей «Поло», я уничтожил.

– Помню, – медленно ответил Люк. Мертвой зоной назывался у представителей криминального мира трущобный пригород Лаунвайта, Свамперс, поставляющий столице проституток, карманников и убийц. Где можно было пропасть без вести и прятаться от полиции – так это там. Старые домишки, узкие болотистые улочки, злачные заведения, разрастающиеся как на дрожжах. Их с завидной регулярностью сносили, но они так же быстро отстраивались. В той, другой жизни Люк частенько посещал притоны Свамперса, чтобы пощекотать себе нер вы: никогда нельзя было быть уверенным, что ты выйдешь оттуда на своих двоих, а не ногами вперед. Вдыхал местное зловоние, смешанное с наркотическим дымом, участвовал в кровавых боях, пил дрянной самогон, с жадным безумием имел местных безотказных шлюшек, не испорченных еще долгой трудовой жизнью и за банкноту готовых на всё, – и там же получал от человека Доггерти пакеты с травкой и колесами.

– Возьмите с собой деньги, – потребовал Доггерти.

– Возьму, – согласился Люк. – Но, Пес, не дай боги это ловушка.

– Богиней клянусь, нет. Поспешите, ваша светлость, – выдохнул Билли и положил трубку.

Его светлость спешил. Взял пистолет, достал из сейфа мешочек с алмазами – тут было куда больше, чем требовал Пес, но мелочиться не оставалось времени. Надел полумаску, плотную кожаную куртку – и сбежал по лестнице в гараж мимо удивленного, только что вставшего дворецкого.

В Свамперсе всегда, и зимой, и летом, стоял желтоватый туман, воняющий серой, канализацией и пороком. Люк осторожно вел неприметный серый «Вран» – любимую машину среднего класса – по вязким, чуть схваченным ледком улицам под светлеющим небом. Мимо работающих баров с что-то кричащими ему вслед и кидающимися комьями грязи пьянчугами, мимо притонов с голыми проститутками, дремлющими в тускло светящихся окнах. Перед машиной то и дело шмыгали крысы и тощие собаки, а Кембритч смотрел по сторонам, вспоминая, как после одного из боев харкал кровью вот у этого подвальчика, как там вот, в подворотне, его обслуживала местная профессионалка, уперевшись руками с ярко-алыми когтями в стену. Сколько лет прошло, а он отчетливо помнит эти когти. А однажды привели ему совсем девочку с испуганными глазами, и он – сообразил же что-то сквозь дурман – выкупил ее у хозяина и пристроил в пансион, положив обеспечение. Слава богам, не лег на нее несмотря на то, что хорошо укололся в тот день… трудно было бы простить себе. Совсем забыл про этот случай… интересно, как и где она сейчас. Вернулась сюда или нашла силы выкарабкаться? Да и сколько этих девочек тут торговали девственностью, продаваемые собственными родителями…

Помнил Люк и то, как шлялся тут, в тумане, под кок-треком, желая встретить местных любителей поживиться за чужой счет, и как наполняли его злым и болезненным адреналином эти встречи – когда он дрался, как в последний раз в жизни. И нередко выходил отсюда с ножевыми ранениями и переломанными ребрами.

Чудо, что он остался жив после всего этого. Не иначе, боги зачем-то хранили его. Или они просто снисходительны к идиотам? Сейчас Люк морщился, вспоминая собственную глупость. И внутри росло что-то очень похожее на стыд за себя.

И почему только Луциус не убрал эту гнилую опухоль столицы за столько лет правления?

Место встреч с курьером Доггерти он нашел легко. Серое кривоватое трехэтажное здание с черными окнами-глазницами, за которое нужно было завернуть, попетлять во дворе – и спрятать машину под неприметным навесом за кучей земли.

Куча была на месте, покрытая лежалым льдом и пылью. Рядом находилась страшноватая, ржавая детская площадка, похожая больше на пыточную, засыпанную мусором. Тут же стояла еще одна машина.

Люк вышел, выкинул сигарету, посмотрел наверх, на окна третьего этажа. Занавеска шевельнулась, или ему показалось? Мешочек с алмазами жег грудь через ткань внутреннего кармана куртки.

Чутье взвыло, заставив собраться, сжаться, и тут же включился мозг, обрабатывая всю получаемую информацию.

Следы на грязи. Слишком много для одного Доггерти, а машин охраны нет.

Открытая машина Пса. Сигнализация нервно частила огоньком, показывая, что двери не заперты.

Отодвинутое назад пассажирское кресло. Приоткрытый бардачок.

Люк взял еще одну сигарету, потянулся к ширинке и отступил за росшее чуть поодаль тощее дерево. От него автомобиль было видно сзади. Постоял немного, надеясь, что за ним наблюдают и не нападут тут же, в процессе – это было бы чертовски забавно, – затянулся, застегнул молнию.

Багажник машины Пса был взломан и прикрыт обратно.