– Мне надо… э… к бабушке.

Притихшие ребята вопросительно посмотрели на Василису.

– Завтра съезжу в Растяпинск. Заодно к Лете зайду.

– Ой, я с тобой, – заулыбалась Зоя. – Меня на завтра отпустили.

– Откуда? – спросил Коля.

– Я работаю в «Подсолнухе». Подрабатываю. – И она улыбнулась Гаврилу, как будто они хранили общий секрет.

Василису замутило. Не стоит брать их собой на встречу с ребятами из Организации.

– Тогда я тоже поеду, – кивнул Коля. – В музей схожу, у меня там знакомые. А потом все вместе Лету навестим. Может, она тоже захочет с нами пойти.

– Никуда мы не пойдём! – жёстко сказал Гаврил. – Жить ещё не надоело. Встречаемся завтра в десять на автобусной остановке. Пошли.

Кивком позвав Зою за собой, он вышел из читальни. Зоя, буркнув «всем пока» выскользнула следом.

– Коль, я ещё даже новый костыль не заказала. – Василиса отвела взгляд от Коли. Он грустно вздохнул, попрощался и тоже ушёл, оставив Василису разгребать библиотечные таблицы и карточки.

Глава 8. Изнанка

Вернувшись домой, Василиса обнаружила свою спальню полупустой. Все вещи, даже книжный шкаф и кровать, переехали на чердак. Качать права оказалось попросту не перед кем – отец отбыл на рыбалку с ночёвкой, а мама отправилась на вечернюю пешую прогулку. Недавно она сколотила в Покрове клуб любителей скандинавской ходьбы, и теперь каждый день дамы и джентльмены из клуба наворачивали круги по посёлку и окрестностям.

Пытаясь пристроить письменный стол так, чтобы на него попадал свет из окна в крыше, Василиса поначалу чуть не плакала от обиды. Всё-таки она тоже член семьи, и с её мнением могли бы считаться. С другой стороны, чердак – место укромное, а родителям незачем знать, что она снова связалась с ребятами из Организации, и уже намечалась очередная акция.

Отец такую инициативу точно не поддержит. Ещё чего доброго, запрёт в доме, как в прошлый раз, когда они протестовали против стирольного производства в Добромыслове. Товарищей тогда аж по федеральным каналам показали, а Василисе пришлось сидеть дома и смотреть по телевизору, как в промзону приезжал министр, хвалил ребят и жал им руки. Некоторых, кстати, с собой увёз. Теперь важные экологические проекты курируют.

Уже лёжа в кровати, Василиса вдруг отчётливо поняла, что и в этот раз ключевой роли ей не доверят. Хорошо, если вообще с собой возьмут, а то могут и оставить где-нибудь «тылы прикрывать». Куда ей теперь, хромоножке.

Снова подступили слёзы, Василиса повернулась на бок, чуть не сбросив с кровати спавшего в ногах Изюма.

Утром она специально встала пораньше, оставила родителям записку, что едет к бабушке в Растяпинск, и убежала, стараясь не шуметь. Раз уж родители полностью игнорируют Василису, то она будет понезаметнее. Так даже лучше. Изюм, правда, пытался поднять лай, так что пришлось задабривать его припрятанными по разным углам печеньками.

На остановке уже ждали Коля, Гаврил и Зоя.

– А вы куда? – спросила Василиса. Избавиться от одного Коли нетрудно, а вот трое – это уже перебор.

– В кондитерскую, о пряниках договариваться, – буркнул Гаврил. Выглядел он как-то мрачновато.

– А мы с Колей в музей, – встряла Зоя.

Ясно, чего Гаврил хмурится. Ему бы, наверное, хотелось, чтобы Зоя с ним пошла, а она вот с Колей куда-то собралась. Ну и ладно. Лишь бы у Василисы под ногами не путалась.

Всю дорогу до Растяпинска Зоя и Коля перешёптывались и разглядывали что-то в планшете, а Гаврил упрямо смотрел в окно. Остановка Гаврила была первой, потом вышли Зоя и Коля. А Василиса поехала дальше. Чтобы быстрее попасть к дому бабушки, ей нужно было бы доехать до центра, что она и сделала. Только не пошла дальше пешком, а села в другой автобус.

От центра автобус покатил не в яркие пряничные районы, где бродили толпы туристов, а в противоположную сторону. Скоро за окном стали мелькать панельные хрущёвки, довоенные заброшки и чадящие гаражные мастерские.

Василиса вышла на улице Индустриальной. Раньше отсюда автобус ехал прямо в промзону, но теперь, когда производства закрылись, делал круг на разбитой дороге и возвращался в город.

Изнаночная часть нарядного Растяпинска с обшарпанными домами, щербатыми тротуарами и проплешинами на газонах навевала тоску, и Василиса не любила здесь бывать. Но ребята из Организации всегда старались найти место потише, чтобы в случае чего было проще затеряться. Так что пришлось натянуть на голову капюшон олимпийки и, оглядываясь по сторонам, пробежать по заставленным машинами дворам.

У торца одной из серых пятиэтажек в подвал уходила старая потрескавшаяся лестница. Чтобы спуститься по ней без потерь, пришлось обеими руками держаться за стены и повернуться полубоком – так на больную ногу удобнее было наступать.

Нижняя ступенька вообще отсутствовала, поэтому пришлось ещё и прыгать. Хорошо, что удалось не сшибить стоявшую в углу обшарпанную вывеску «Ресторан Усадьба».

Массивная ржавая дверь никак не поддавалась. Василиса тянула её обеими руками, но открыть всё не могла, потому что из-за тесноты нормально упереться больной ногой в косяк не получалось.

– Давай помогу. – Молодой мужчина в форме полицейского оттеснил Василису и рывком распахнул громыхнувшую дверь.

– Спасибо, – пискнула Василиса и прошла в зал ресторана «Усадьба».