но по мере наполнения мешка становились все смелее и наглее, а под конец начали с возмущением оглядываться, демонстративно стучать лопатами и повышать голоса.

– Где эта чертова полиция, когда она так нужна? – озвучил Тед общие мысли. – Или хотя бы охрана комплекса?

– Может, надо пошуметь погромче? – предложила Полина.

– Ну не знаю, – с досадой сказал Тед. – По-моему, нам осталось только орать песни, бить бутылки и палить в воздух из ракетниц.

– Нарушение общественного порядка, загрязнение окружающей среды и неосторожное обращение с оружием, – боязливо напомнил Ланс.

Полина тяжело вздохнула, достала видеофон и срывающимся от возмущения голосом сознательной гражданки зачастила в динамик:

– Это полиция? Я хочу сообщить об ужасном преступлении…

* * *

Прошло почти два часа, а свет в комнате лесников так и не включился. В подвале мерно журчал аварийный генератор, однако его мощности хватало только на отопительный контур, медблок и несколько самых важных помещений – лабораторию, кухню, зал для совещаний, кабинеты Киры и Мэй. Остальным приходилось наслаждаться интимной темнотой.

Несмотря на уже официальное и цензурное объявление, что беспокоиться не о чем («и, кстати, прекрасная новость: силовое поле работает отлично, из строя вышел центральный генератор, не выдержав возросшей нагрузки!»), Женьку не покидало ощущение, что замок затаился, как перед воздушным налетом. Киборгам темнота не мешала, но они передвигались бесшумно, как мыши, собаки и то громче когтями цокали, а живущих в поселке сотрудников распустили по домам.

Женька успел написать письмо. Отправить его, пока не успел передумать. Передумать. Философски рассудить, что хуже оно все равно не сделает. Спохватиться, где там напарник пропал, и почти сразу услышать звук воровато открывающейся двери.

Лесник посветил на нее видеофоном и чуть не поседел.

Женька не угадал: на сей раз Джек вляпался не в борщ, а в кашу. Кажется, ячменную. На голове она лежала шапкой с помпоном-хвостиком, на плечах – воротником с бахромчатыми эполетами, а на лице – пористой маской, из которой неукротимо торчал нос с пластырем.

– Где ты был?!

– На кухне, – не стал врать Джек – подельница-каша все равно уже сдала его с потрохами. – Дай полотенце, а? Я в душ сбегаю.

– Зачем?!

– Помоюсь.

– Я спрашиваю, кой черт опять понес тебя на кухню?!

Джек понял, что полотенца не дождется, и обреченно закрыл дверь.

– Я тут подумал, – издалека начал он, запуская пальцы в кашу, – почему Эльвира не удрала с остальной прислугой? Платят ей мало, друзей у нее здесь нет, готовить она не умеет и, похоже, не любит. Может, она чего-то ждет? Или… кого-то?

– И ты поперся прямо в лоб ее об этом спрашивать?!

– Конечно же нет! – возмутился Джек. – Сперва я нашел в архиве замка список тогдашней прислуги и исключил из него мужчин, а также пожилых и замужних женщин. Остались всего трое: горничная, младшая садовница и Эльвира. Герцогиня Ванесса предпочитала опытный персонал, к этому возрасту либо семейный, либо слишком умудренный жизнью, чтобы потерять голову от болтливого космолетчика.

– Так ведь у садовницы куда больше возможностей закрутить роман с курьером, остальные работают внутри замка.

– «Во» не совпадает. У садовницы первое, у горничной второе.

– Может, капитан был пьян и просто хвастался. – Женьке никак не удавалось представить эту парочку, сплетающуюся в страстных объятиях, а когда все-таки удалось… Брр-р!

– Время и неправильное питание испортят кого угодно, – нравоучительно заметил киборг. – Но ты прав, эта теория требовала проверки, поэтому я подошел к Эльвире и прошептал ей на ухо, что на посадочной площадке кого-то ждет не дождется некий ужасно раскаивающийся капитан транспортника.

Женька запыхтел, как закипающий чайник, но любопытство пересилило гнев:

– И что она ответила?

Джек указал на кашу и триумфально заключил:

– Значит, я угадал!

– Ну молодец, ёпт! – кисло похвалил его напарник. – И какая нам с того польза? Они давно расстались, сильно изменились и, скорей всего, даже слышать друг о друге не желают!

– Вот, – Джек жестом фокусника вытащил из-за пазухи дисковую мини-плитку, – я под шумок спер ее с кухни, так что сегодня вечером у нас будет нормальный кофе!

Снаружи снова бабахнуло на манер салюта, с разноцветными протуберанцами.

– Завтра утром, – невозмутимо поправился киборг.

Женька запулил в него сложенным полотенцем и прорычал:

– Вали в свой душ, а то руки о тебя пачкать противно!

* * *

На место совершения ужасного преступления полиция прибыла только через двадцать минут, – в надежде, что за это время совершающие преступят и бесследно разбегутся. Но не тут-то было!

Киборги издалека заметили патрульный флайер, компания вскочила на ноги и приняла живописные копательные позы.

– Что здесь происходит? – раздраженно поинтересовались два стража закона, вылезая из машины.

Одновременно с ними на крыльцо наконец выглянул охранник, который прежде то ли занимался обходом комплекса, то ли решил, что сражаться с вооруженными лопатами киборгами не входит в его служебные обязанности, и предпочел тоже позвонить в полицию.

Полина демонстративно вытряхнула на клумбу остатки земли из второго мешка, фирменного с надписью «Специализированная почва для выращивания барбарисов. Побалуй своего питомца!» и нахраписто поинтересовалась:

– А вы сами как думаете?!

Один из полицейских, помоложе, растерялся, зато его напарник оказался еще одним любителем и ценителем кодекса:

– Снятие и перенос грунтового покрова земельных участков без специального разрешения… – зловеще начал он.

– …влекут наложение штрафа на граждан от десяти до двадцати не облагаемых налогом минимумов доходов граждан и на должностных лиц – от двадцати до пятидесяти не облагаемых налогом минимумов доходов граждан! – радостно подхватил Ланс.

Второй полицейский тоже отвесил челюсть, дав Полине возможность снова перехватить инициативу:

– Да, мы нарушили закон, и не стыдимся этого! – Девушка выпятила грудь, и в свете фар пламенеющим сердцем воссиял значок общества «Живых». – Ведь вы не оставили нам выбора, заставив несчастное растение томиться в грязной, истощенной и перенасыщенной токсинами земле! Признавайтесь, когда вы в последний раз ее меняли?! – Полина наклонилась и нежно разровняла по поверхности клумбы свежую черную землю, даже на вид куда более качественную, чем серый каменистый суглинок во втором мешке.

Патрульные беспомощно посмотрели друг на друга, ответа не нашли и перевели стрелки, то бишь взгляды, на охранника.

– У нас есть штатный агротехник, – принялся нервно оправдываться тот. – Он следит за клумбой и травяными ковриками…

– Ха! – пренебрежительно перебила его Полина. – Коврики – это одно, а высокоразвитый, дышащий и чувствующий кустарник – совсем другое, ему нужен узкопрофильный фитолог! Неужели вы не видели, как он день за днем страдает и чахнет? Не ощущали исходящих от него флюидов боли и гнева?!

– Чего вы все на меня уставились? – Охранник не вынес такого внимания и попятился к двери. – Я здесь вообще не при чем, обратитесь к