зато бутылка зелья в сумке уцелела. По крайней мере, в ближайшие дни ректору не грозит приступ тьмы.

Я заставила себя перевернуться набок и изо всех сил глотнула воздух ртом. Получилось!

— Эй, вы как? — похоже, кое-кому повезло приземлиться на ноги.

— Кхе. Норм, — просипела спёртым дыханием, морщась от ушибов.

Мне помогли сесть, и увиденное заставило меня усмехнуться: помещение, куда нас закинул портал, было безлюдным каменным мешком без окон и дверей. И всё, дальше в моей памяти как на повторе закрутились воспоминания о наших жарких ночах.

Не вовремя, да.

Отличия комнаты из сна от этой холодильной камеры в том, что здесь действительно нет входов и выходов, а ещё наличествовал водоём, занимавший половину площади помещения. Вода подсвечивалась тускло-зелёным цветом, отчего мы с Эдрианом видели силуэты друг друга.

Стены местами светились той же зеленью, я заметила вкрапления прозрачных сверкающих минералов. Никогда раньше не видела, чтобы камни излучали свет.

Эдриан огляделся и заметно помрачнел.

— Где мы? — задала я резонный вопрос.

— Камера смерти, — нехотя ответил он. — Простите. Мне жаль, что втянул вас в это.

— Не беда, — может, моя ободряющая улыбка придаст ему позитива? Хотя не уверена, что он её разглядел. — Мы обязательно придумаем, как отсюда выбраться. Вот сейчас я отправлю…

Осознание, что камера смерти не просто так названа камерой смерти, дошло до меня: магия здесь не работает. Да вашу ж петрушку!

— Так, а вот это уже интересно… — сказала, а сама подумала, что это полный трындец.

— Здесь не действует магия и нет выхода, — подтвердил худшие подозрения ректор. — Мы заперты. Это был билет в один конец.

Я подошла к краю, наклонилась и потрогала воду рукой — ледяная.

— Мда уж. Свежо здесь, — произнесла вслух. — Радует, что я не успела раздеться в таверне. Знаете, кто удружил нам это путешествие?

— Догадываюсь. Вы не должны были попасть сюда, — короткий виноватый взгляд в мою сторону.

— Раз уж мы здесь, давайте выбираться, — пожала я плечами.

— Как вас зовут? — последовал, на мой взгляд, непоследовательный вопрос.

Блин, не придумала имя. Дарси что ли назваться ради прикола? Посмотреть, как вытянется лицо ректора…

Нет. Во-первых, он сразу поймёт, что на мне личина, так как Дарси полукровка, а я в образе человека. Во-вторых, придётся снять маску и предстать перед ним малолетней адепткой, а не тридцатилетней женщиной. В образе Лии Ферб он не прикоснётся ко мне, вот чую.

— Моё имя Диа, — ответила ему с явной неохотой. Опять вру. Главное, не запутаться в именах, а то будет тот ещё конфуз.

— Эдриан, — назвался он. — Сожалею, но из камеры смерти выхода нет.

— Раз вы так хорошо знаете, где мы, поделитесь информацией?

— Камера смерти — это инструмент казни тех, кого по каким-то причинам не удаётся убить законно. Против меня уже давно ходатайствует один учёный из комиссии. В стенах академии он не мог никак воздействовать на меня, а за её пределами сумел.

— Личные счёты?

— Можно и так сказать. Его сын погиб в первый год моего управления заведением.

— По вашей вине?

— Не совсем. Это давняя история. Он убеждён, что виной трагедии стал мой приступ невменяемости, хотя это не так. Причина была в другом, поэтому я удержался на посту. Хотел уйти, но Барт не позволил.

— Барт — это Бартоломью де Уолш?

— Верно. Как вас занесло на север, Диа?

— Дела. Решила пока осесть здесь. А дальше — как пойдёт.

— У вас есть семья, Диа?

— Только та, в которой я родилась. С моей профессией времени на личную жизнь не остаётся.

— Аналогично, — ухмыльнулся он.

— Не буду скрывать, что много знаю о вас, Эдриан. В последние месяцы я работала над формулой зелья, избавляющего от тьмы насовсем.

— Теперь это больше не актуально.

— Отчего же?

— Потому что это место мы не покинем и долго здесь не протянем. Магии здесь нет, вода морская, солёная и ледяная настолько, что даже при наличии внизу широкого лаза, нам не выплыть, потому что по пути мы замёрзнем или задохнёмся, а даже если выплывем по ту сторону, то на поверхности моря нас ждёт толща льда. Плюс раз в две недели здесь бывает прилив, который сначала утопит нас, а потом утянет наши тела на дно.

— Звучит страшно. Но я планирую ещё пожить. У меня столько планов! Столько планов! — с этими словами я отправилась обыскивать пещеру.

Каменная порода под ногами имела плавные, обтёсанные водой неровности. Сталагмиты — и те напоминали большие муравейники с тупыми сглаженными вершинами.

Я поднялась выше, цепляясь взглядом за выступы и ниши.

Почти на самом верху пещеры обнаружилось углубление, явно выщербленное человеком.

— Эдриан, сюда! — позвала я и показала ему: — Кажется, здесь до нас кто-то был. Эту стену явно долбили.

— Это очень плотная каменная порода. Уйдут годы на то, чтобы прокопать лаз.

— Странно, что нигде нет скелетов.

— Возможно, рыбы съели во время прилива. Камера затапливается полностью. Обратите внимание на плавные изгибы стен.

Уже обратила.

Следующие два часа я обыскивала пещеру не только взглядом, но и наощупь. Прошла раз пять, но так ничего не нашла. Ни единой надежды на спасение.

Эдриан всё это время сидел на пологом выступе, чем-то напоминающем перевёрнутое вверх дном блюдце, и мрачно следил за моими перемещениями.

— Сколько осталось до прилива?

— Если не ошибаюсь, то он начнётся завтра.

— Паршиво. Как далеко это место от Нортмора? — вдруг связанные со мной фамильяры найдут меня?

— Относительно рядом. Миль двадцать. Мы на медвежьем острове в Северном море.

— Острове? — а вот тут я удивилась.

— В это время года море замерзает. На улице слишком холодно.

— Да и здесь не жара.

— Это будет относительно лёгкая смерть. Я бы ей даже обрадовался, если бы не вы, Диа.

— Да уж, вашей жизни не позавидуешь, — согласилась с ним. — А ведь я несла вам хорошие вести, но не успела рассказать.

— У нас впереди весь день и вся ночь. Мы можем поговорить, конечно, если вы не против.

Я села рядом.

— Как я уже говорила, изготовление лекарства от тьмы стало моим вызовом самой себе, и у меня уже появились первые результаты. Я нашла два средства, от которых тьма распадается: это ядовитая дегония и, — драматическая пауза, — моя кровь.

— Что значит: ваша кровь?

— Я невосприимчива к тёмной энергии. То есть не могу заразиться. Излечить вас своей кровью тоже пока не могу. Все подопытные крысы, которым я вколола сыворотку, умерли, но это лишь начало, и… — тут я вспомнила, что продолжения у нас как бы не подразумевается. — И мы просто обязаны выжить, чтобы