— Оксана расхохоталась: она и так была не против встретиться с негром ещё раз, а тут всё закончилось в её пользу, так зачем тогда расстраиваться?

— Ага, — похлопала ресницами Сима.

«Вот она, классика развода, — думал я, направляясь в казарму, — и как только я сразу не догадался? Эх, старею, старею. Вот так и ловят глупых курсантов местные подержанные девушки, пару раз переспят, а потом: женись или заявление в милицию, а то и похуже что, в виде беременности, о которой курсант ни слухом, ни духом».

Сколько таких случаев было, и сколько ещё будет, и никто от них не застрахован, даже негры. А тут меня решили просто на деньги раскрутить. Дуры дурами, а всё спланировали грамотно. Вот, век живи, век учись, а в моём случае и два века, а всё дурак дураком, и как так опростоволоситься было можно? Загадка…

А между тем дела шли своим чередом, можно сказать, рутинной чередой. К сожалению, на первом курсе обращаться с техникой нас почти не учили, пришлось договариваться с преподавателями о том, чтобы меня брали со старшекурсниками иностранных групп на полигон, стрельбы и боевое вождение.

С трудом, но это удавалось, потому как начальство смотрело на иностранцев сквозь пальцы. Хочет, пусть учится. Командир моего взвода и старшина курса прикрывали меня на парах, отчитываясь, что я болен и делая запись об этом в строевой записке. Ну, а я в это время находился на других занятиях, и такая ситуация повторялась почти каждый день.

До экзаменов, запланированных в июне, оставалось совсем немного времени, когда Фарах стал присылать мне тревожные телеграммы о том, что в Сомали опять что-то заваривается, да и до Аиши стал домогаться какой-то местный барыга. Я понимал, что надо заканчивать с учёбой, пора возвращаться в Африку. Домой, так сказать.

В один из дней прапорщик Загинайко сообщил мне, что диплом готов и можно забирать, но деньги вперёд. Я кивнул.

— Нужно в сберкассу идти, снимать.

— Так иди, я тебе увольняшку выпишу, придёшь, мне отдашь, а я тебе уже диплом принесу, чтобы ничего не заподозрили.

— Ладно, только расписку напишите, что взяли от меня две тысячи.

— А зачем это ещё?

— Чтобы не обманули.

— Так ты нас под суд этим подведёшь, — испугался Загинайко.

— Нет, как только я получу в руки диплом и проверю, я сожгу эту записку у вас в каптёрке в пепельнице. Вы же любите туда сигаретный пепел стряхивать, вот и пепел от записки там оставите. Идёт?

— Идёт, — недовольно буркнул Загинайко, но признал, что это вынужденная необходимость со стороны негра, а то, мало ли что. Он бы и сам так сделал, так что, даже зауважал Бинго. При таком раскладе и Сидоров не отвертится, а потом раз, и концы в пламя, а пепел в воду. Подумав так, прапорщик резко повеселел.

— Хорошо, будет тебе расписка.

Взяв чистый бланк, он подписал мне увольнение на сегодня, и я отправился в сберкассу. Забрав оттуда ещё две тысячи, я с грустью подумал, что денег-то совсем немного осталось. А ведь было больше пяти тысяч, но ничего, в Советском союзе всё равно только геморрой можно заработать, а не деньги. Ну, так социализм, что поделать…

Забрав деньги, я принёс их в казарму и уже под расписку выдал Загинайко.

— О, це дило! — схватив деньги, проговорил хитрец, — жди, я скоро буду, — и ускакал, а я занялся своими делами.

Добежав до главного корпуса, старшина бегом помчался по лестнице, и в кабинет к майору Сидорову Загинайко буквально залетел.

— Усё, начальник, сделано! — проорал он с порога, распахнув во всю ширь дверь.

— Что сделано? — не понял сидевший в кабинете капитан Пискунов.

— Э… да это я не тебе. Пошли, покурим, Иван Иваныч.

Сидоров взглянул на посетителя, вздохнул, полез в ящик своего стола, откуда вынул пухлую папку с документами, и ответил.

— Ну, пошли, покурим, а потом я к шефу схожу, — бросил он капитану.

— Ага, — равнодушно отозвался тот.

— Ну, что? — спросил майор у прапорщика, когда они вышли в коридор.

— Деньги у меня, всё нормально. Пошли в курилку, разберёмся.

Они вышли из здания, двинувшись в сторону курилки, и хотя та оказалась занята, сообщники всё же зашли в неё. Достав болгарские «Родопи», прикурили и, неспешно пуская дым, стали разговаривать ни о чём. Два находящихся тут же старлея, докурили и, перебросившись парой слов, слиняли.

— Диплом взял?

— Взял.

— Там всё нормально?

— Да, но пришлось попотеть и побегать изрядно, чтобы не спалили. Смотри, передашь, не забудь его предупредить, чтобы спрятал надёжно, да и в аэропорту чтобы никто не увидел. Сделай ему куклу из книги. Купи томик собраний сочинений Ленина, вырежи середину и спрячь туда диплом или ещё как.

— Да будут ли там таможенники проверять его диплом? Сунет в сумку и всё! Взглянут таможенники мимоходом, если сильно копаться начнут, да и отстанут. На хрен кому его диплом не сдался.

— Да и то верно. Деньги давай!

— Диплом доставай.

Майор полез в папку и выудил оттуда синюю корочку.

— Вот.

— Ага, — и Загинайко, проверив диплом, быстро отсчитал причитающуюся сумму.

— Сигареты и жвачку завтра занесу, а лучше ты меня найди, только не в казарме.

— Замётано, — кивнул Сидоров, — иди отдавай.

Загинайко кивнул, и, завернув диплом в газету, быстрым шагом удалился в казарму. Дойдя до своей каптёрки, он кликнул Бинго.

— Пойдём ко мне.

А уже в каптёрке развернул свёрток и показал полученный документ.

— Вот, держи, смотри, если есть вопросы, то говори.

Я развернул газету и достал «свой» диплом. Открыл и внимательно изучил. Вроде, всё верно, как и должно быть.

Согласно этому документу, я лейтенант непонятно каких войск и какой страны. Но специальность указана точно, теперь я офицер с высшим военно-специальным образованием, инженер-электромеханик. Вот оно как, Михалыч…

Простой советский негр, а образование имеет высшее военное. Это вам не халам-балам. Да в Африке никто проверять полученный диплом и не будет, если он вообще понадобится. Но, мало ли, как судьба сложится, так что... Да и те знания, которые я здесь получил, мне нигде не дадут, а если и дадут, то только за деньги, да ещё и должен останусь.

Отлично! Но нужно ещё книжек подкупить по проведению и расчёту стрельбы, и