жалел о своём поступке. Только так мог показать себя и увлечь девушку без сопутствующей мишуры. Все будет потом.

Закончился очередной фильм, Настя посмотрела на часы.

— Уже поздно, я пойду к себе в комнату.

— Никуда ты не пойдёшь, — мягко произнес, притягивая её к себе ближе. Отблески огня из камина играли на темных волосах, рассыпанных по плечам, перебегали на кожу и золотили её причудливыми бликами.

— Почему? — спросила Настя, противореча сама себе и удобнее устраиваясь в моих объятиях.

— Потому что тебе не хочется уходить, а нужно совсем другое.

— И что же? — едва слышно выдохнула девушка и непроизвольно прошлась язычком по своим пухлым губам.

— Да, кукла, именно это. Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя. Снова и снова.

Я медленно наклонился к ней и наши губы соприкоснулись, разжигая тлеющие угольки, которые мы поддерживали весь день, превращали их в полыхающее пламя. В моём теле словно взметнулась горячая волна и ударила в голову, срывая стоп-кран напрочь.

Настя в ответ встрепенулась и подалась навстречу, обвивая мою шею руками. Её согласие — это блаженство. Пронзительное, всепоглощающее, упоительное…

Всё, добыча попала в капкан и теперь я уже не могу остановиться. Лавину переполнивших меня чувств не остановишь. А главное незачем.

— Ох, Матвей… — простонала Настя мне в губы и поерзала, удобнее устраиваясь на моих коленях и заводя меня ещё сильнее. Так, что это невозможно было скрыть.

— Ох, Настенька… — повторил, снимая с неё футболку. — Я хочу знать какие слова ты будешь шептать мне, когда я поцелую тебя сюда, и сюда, и сюда…

Мои руки лишь ненадолго опережали губы, скользя по бархатистой коже, касались её груди, живота. Превращали неистовое желание единения в умопомрачительное пламя страсти. Мне казалось, что я так долго ждал этого момента, что он растянулся во времени и застыл густой, словно патока.

— Я хочу попробовать на вкус твою кожу, когда на ней выступит испарина от страсти, почувствовать, как ты дрожишь подо мной в экстазе, увидеть, как ты спишь у меня на груди утром спокойная и удовлетворенная.

— Ты всегда говоришь то что думаешь? — прошептала Настя. Одной рукой ласково взъерошила мои волосы, а другой прошлась ноготками по спине, вызывая нетерпеливую дрожь.

— Я всегда делаю то что говорю. Разве ты ещё не убедилась в этом?

С этими словами подхватил Настю и опрокинул её на пушистый ковёр перед камином. Путь до спальни казался мне неоправданно долгим. Опустился на колени, по пути окончательно раздевая и медленно целуя её тело. Настя откинула голову назад и застонала, а я жадно втянул нежный цветочный аромат весны с её кожи.

Наконец почувствовал, что девушка окончательно расслабилась и перестала анализировать, начала растворяться в эмоциях и ощущениях на грани. Её руки и губы также путешествовали по моему телу, и я испытывал чистое не замутненное наслаждение, когда её язык прикасался здесь — и огоньки плясали по позвоночнику, там — и мгновенно напрягалась мышцы, вот здесь — и жар внизу живота заставлял меня каменеть от предвкушения близости.

Я ласкал её то нежно, то мучительно страстно не давая достигнуть пика наслаждения, но то и дело подводя к нему. Отравленная желанием кровь кипела и эхом отдавалась в ушах. Бум-бум-бум, вторя учащенному рваному ритму сердца, одному на двоих в сладкий момент соединения.

Почувствовав себя внутри желанного тела, я испытал первобытный восторг. Я пытался внушить самому себе, что это просто животная страсть, чисто физическое влечение, невозможность сопротивляться игре гормонов. Но в глубине души знал, что это не так. Я пытался оправдать свою страсть тем, что Настя была уж очень необычна и не похожа на других моих женщин. В ней чудесным образом бурлила смесь наивности и опыта, неловкости и грации, искренности и скрытности, что не могло не возбуждать. Она была для меня идеальна со всеми своими милыми недостатками. Её тело жаждало любви с той же силой, что и моё собственное.

В какой-то момент я посмотрел на Настю, окинул её взглядом всю: растерзанную моими ласками, обнажённую и невыносимо прекрасную. Она раскрывалась навстречу каждому жадному движению моей разгорячённой плоти. Мы встретились глазами и улыбнулись. В её глазах отражалось моё восхищение.

— Я хочу тебя больше чем кого-нибудь в этой жизни. — вылетело из меня признание, заставившее Настины глаза ещё ярче вспыхнуть, а нежные руки притянуть меня для нового поцелуя. Ещё не "люблю", но что-то близкое и трепетное.

Я прикрыл глаза и отдался бешеному ритму. Жаль, что всё кончится так скоро — промелькнула в моей голове последняя мысль перед тем как время скрутило пространство в спираль и вспыхнуло ослепительным освобождением.

* * *

Глаза ещё не хотели открываться, а руки уже шарили по смятой постели, пытаясь найти горячее тело. Напрасно. Я открыл-таки глаза и убедился — Насти в комнате не было. В той самой спальне, куда я её определил и в которой мы провели остаток восхитительной ночи. Воспоминание о ней заставило меня улыбнуться, а тело сладко выгнуться и потянуться, разминая каждую мышцу, наполненную приятной усталостью. Я думал, что это будет восхитительно, но не подозревал насколько. Каждая минута борьбы за Настино внимание была оправдана. Приз превзошёл самые смелые ожидания.

Утреннее солнце уже залило спальню теплым светом, а значит пора вставать и найти, наконец, пропажу. От мысли, что могу застать Настю в душе, например, мое тело ниже пояса ещё больше оживилось, прикрываясь утренней физиологией. Я вскочил, натянул боксеры и вышел из комнаты. Дверь в санузел была приоткрыта, а темнота внутри давала понять, что там никого не было. Прислушавшись я уловил негромкий разговор, доносящийся с кухни. С Пиратом что ли Настя разговаривает? Представил её готовящей мне завтрак — босой и… — и тепло разлилось на душе. Я уже заметил, что эта девушка с готовкой была на "вы", но я готов был съесть всё, чтобы она не предложила.

Лучше бы это был Пират! — подумал я, зайдя в кухонную зону и наблюдая знакомое улыбающееся лицо, сидящего за столом родственника. Какого хрена он здесь делает, да ещё и с утра пораньше?

— Доброе утро, — поздоровался я сердито, ощущая, что слишком польстил. Ситуация, мягко скажем, была далека от доброй.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать, Мо-тя? — приподняв вопросительно свою изящную бровь спросила Настя и послала взглядом в мою сторону молнию. Это она умела делать в совершенстве. С скрещенными