«вот у тебя маленький аккуратный нос и рот такой красивый, тоже какой надо, а у меня эта длинная жуть и огромный рот».

— Ты смотришь, какой у меня большой нос, да? — вот и сейчас спросила Таня, потрогав лицо.

— Нет, смотрю, какая у тебя чистая кожа, — ответила Кира, сдержавшись, чтобы не закатить глаза. — У очень многих она с прыщами, а у тебя чистая. Это красиво. И глаза у тебя очень красивые, и улыбка. Хочу тебя нарисовать. Теперь, с «новыми глазами», это возможно. Хочешь? Только у меня дома только простые карандаши есть, но хотя бы так.

— Конечно, — обрадовалась Таня. — Только ты… нарисуй меня… покрасивей, знаешь… Ну, нос поменьше сделай и рот.

— Тань, — вздохнула Кира. — Но ведь это будешь уже не ты. И не такой я великий художник, чтобы рисовать не тебя, а твои фантазии.

Таня тоже вздохнула, но села на кресло и начала позировать.

— Между прочим, красота она… не только снаружи, но и внутри, — Кира вполне могла делать несколько дел одновременно, а уж болтать и рисовать — особенно, научившись этому ещё в школе искусств, так что через пару минут после компоновки портрета на альбомный лист продолжила разговор. — Вот в нашем классе была одна девочка. Анжела. Она у нас считалась красавицей. Не знаю почему, просто считалась и всё. С реальностью там… Можно сказать, не было с реальностью ничего общего.

— Что за Анжела? — заинтересовалась Таня.

— Ладно, проще показать тебе её фотку, чем объяснять. Мы с классом на последнем звонке и до этого для выпускного альбома много фоткались, этот альбом у меня сейчас дома, — оторвалась Кира.

В альбоме было очень много Влада и чтобы не смотреть на него и не травить душу, Кира специально привезла его, чтобы оставить дома. Хотя бы до того времени, пока сможет его листать без впадания в депрессию. Тем более, что альбом закончился как раз в Новом году и мама подарила новый на триста фотографий.

Когда Таня посмотрела фотографии, они продолжили. Кира молчала, позволяя подружке самой оформить в голове ту мысль, которую она пыталась ей сказать.

— И вовсе эта Анжела не красивая, — прорвало Таню через некоторое время. — Глаза узкие как щёлочки, щёки жирные, нос ещё больше, чем у меня! И зубы кривые! И вообще она мелкая и с косыми ногами.

— Однако она считалась в нашем классе самой красивой, — хмыкнула Кира.

— А ты⁈ Разве не ты?

— Я? Нет, совсем нет, — усмехнулась Кира. — Я же не кричала на каждом шагу о своей красоте и невероятности. И вообще я себя не считаю такой уж красивой. Симпатичной, не более.

— Как не считаешь? — приоткрыла рот Таня.

— Ну, я как-то больше хочу быть внутренне красивой, наверное, — пожала плечами Кира. — Это спасёт меня в любом возрасте. Кхм… Но речь не обо мне. А про внутреннюю уверенность, что ли. Анжела в этом смысле молодец. Она была уверена, что она красивая, и все вокруг тоже в это поверили. А вот если кто-то уверен, что некрасив…

— Все вокруг тоже в это поверят? — спросила Таня. — Кстати, кожа у меня чистая, потому что я твоим советом воспользовалась, про кефир. Мне это правда помогло.

— М? — Кира удивилась перескоку темы.

— Ну ты мне как-то говорила, что умывалась кефиром и молоком и у тебя кожа стала без прыщей.

— А, это? Да, я тогда у крёстной в деревне была и у меня прыщики выскочили и она посоветовала, — вспомнила Кира. — Я думаю, что всё дело в кислотности и её восстановлении для кожи. И про кефирные маски я в книжке для девочек тоже читала вроде бы. Значит, и тебе помогло?

— Да, помогло, — улыбнулась Таня.

— Ну вот видишь, ты хотя бы… пока игнорируй то, что тебе не нравится в себе, и начни любить, что нравится. Готово, — Кира развернула рисунок к Тане.

— Ой! Как классно вышло! — заулыбалась Таня. — И я такая красивая здесь на портрете.

— Просто все люди красивы по-своему, — тоже улыбнулась Кира, обрадовавшись, что немного взбодрила подружку.

— А давай пойдём на дискотеку завтра? — предложила Таня. — Меня мама одну не отпускает. А с тобой — всегда пожалуйста.

— Я не против, тоже хочу развеяться и потанцевать, — согласилась Кира.

* * *

В пятницу выяснилось, что у мамы в кафе при ДК после рабочего дня будет корпоратив в честь восьмого марта. Но только с шести часов. Дискотека в ДК же начиналась в восемь.

— Ну и отлично, — сказала мама, которая забежала домой, чтобы переодеться и накраситься, — домой вместе пойдём и сможете подольше на дискотеке побыть, а не до половины десятого. У нас кафе вообще до одиннадцати заказано, то есть до самого закрытия.

На дискотеке оказалось многолюдно, но никого из знакомых Кира не увидела. Танцпол как всегда пустовал, хотя музыку в начале ставили очень зажигательную, так что они с Таней сразу начали танцевать в паре, как и договорились по дороге. Кира рассказала про агрессивную ломку комплексов в клубе психологии и Таня согласилась попробовать. Тем более в паре не так страшно выйти на пустой танцпол первыми и потанцевать несколько танцев, ожидая, пока народ дойдет до кондиции и присоединится. К тому же, потом становится довольно тесно, да и надолго Таню мама не отпускала. Пока первый час просидишь на скамейке, переглядываясь, а потом только растанцуешься, и уже вроде как домой пора уходить.

Как оказалось, танцевать одним было весело и свободно, Таня расслабилась и смотрела только на Киру, повторяя движения, у них даже вышел синхронный «танец стирки». Вдохновлённые их примером на танцпол выходили и другие, и вскоре недалеко от них устроили большой круг девчонки, которых Кира узнала больше внутренним чутьём, чем глазами.

Восьмиклассницы из её школы, с которыми была дружна её подруга-одноклассница Ксюша. Непонятно зачем ходила к ним на переменках и помогала с решением задачек. Впрочем, когда Кира подумала об этом, вспомнилось, что Ксюша была во многом зависима от мнения большинства, в младших классах столкнулась с травлей из-за полноты, и хотя потом была чуть ли не самая худая в классе, обзывать её продолжали… до того момента, пока она не стала решать домашку