И вдруг одно совпадение поразило Грэшема. Шедуэлл и Перси ужинали в таверне «Кинжал», и вскоре после этого Уилла убили. А куда направился Генри почти сразу после визита к Сесилу? Да, в «Кинжал», чтобы встретиться с пользующимся самой дурной славой осведомителем. И после этого кто-то попытался его убить. Посещения «Кинжала» явно стали опасными, и не только из-за низкосортного эля. За убийством Шедуэлла стоял Томас Перси, и визит Грэшема в таверну сильно его встревожил. Перси мог подумать, что Уилл оставил для Генри записку на случай, если сам до него не доберется. Шедуэлл мог рассказать Молл все, что услышал от Перси, хорошо зная, что она непременно встретится с Генри. Молл пора уезжать из города, хотя бы ради предосторожности. Разгоревшийся в «Кинжале» пожар рано или поздно доберется и до нее. Генри искренне любил Молл и не хотел, чтобы ее постигла участь Шедуэлла.

Грэшем разбудил Маниона, спавшего на походном матрасе у двери, и при мерцающем свете свечи быстро нацарапал записку.

— Иди в «Кинжал» к Молл и не уходи, пока не передашь ей записку в собственные руки. Возьми с собой оружие и трех сопровождающих.

Было два часа ночи, и еще спали даже пекари и молочники, но Манион нисколько не удивился приказу хозяина и только согласно кивнул и тут же исчез. Если у Молл осталась хоть капля здравого смысла, то к рассвету она уедет из Лондона или укроется в какой-нибудь кишащей крысами и людьми дыре в Сити, где ее не найдет ни король, ни сам Бог. Она объявится в нужный момент. Такие женщины, как Молл, всегда чувствуют, когда можно выйти из укрытия. Неужели убийцы уже идут по ее следу? Нет, это маловероятно. Одно дело убийство на окутанной туманом реке, и совсем другое — выманить хитрую лисицу Молл из ее норы. Организовать убийство прямо в таверне еще труднее, так как там старушку Молл охраняет целая армия головорезов.

Грэшем пока не нашел ответа ни на один из своих вопросов, но если Молл последует доброму совету, то можно считать, что он предотвратил еще одно убийство.

Вероятно, следовало оставить в живых одного из разбойников, напавших на баржу. С точки зрения принципов, которых придерживался Генри, ответ был отрицательным. Жизнь является самым дешевым товаром, и для пиратов, так же как для разбойников, грабящих людей на дорогах, существует только один закон: убить или быть убитым. С первого момента появления вражеского судна и нападавшим, и защитникам стало ясно, что пощады никому не будет. В неведении оставалась лишь Джейн. Грэшем всегда убивал только тех, кто хотел убить его. Таковы законы жизни и смерти. Что касается полезных сведений, то Генри не был уверен, что получил бы их от оставшегося в живых головореза. Конечно, любого можно заставить говорить, это всего лишь вопрос времени. Однако под пытками люди часто говорят не правду, а то, что от них хочет услышать мучитель, потому что главным для них становится избавление от боли. Грэшем полагал, что пираты даже не знали имени нанявшего их человека. Судно нашли на какой-нибудь неизвестной пристани, потом в задней комнате дешевой таверны некто безымянный заключил договор с предводителем шайки, а тот подобрал себе достойную команду. Спланировавший нападение был настоящим профессионалом.

Ключ к разгадке таился в именах, которые назвала Молл. Томас Перси, несомненно, имеет отношение к этому делу, а от него ниточка тянется к Тому Уинтеру, Роберту Кейтсби, Киту и Джеку Райтам. Все они католики и участники неудачного восстания Эссекса. Сведения, которыми они владеют, вероятно, заставили их совершить одно убийство и организовать другое. Зачем они встречаются и что хотят любой ценой сохранить в тайне от Генри Грэшема?

Нужно найти рычаг, с помощью которого можно открыть наглухо запертую дверь, проникнуть в эту компанию и узнать все ее секреты. Генри долго сидел в тишине, глядя на пламя оплывающей свечи, пока оно не погасло. На небе забрезжил рассвет, и по шуму внизу Грэшем понял, что вернулся Манион.

— Такие женщины, как Молл, не любят, когда их поднимают с постели среди ночи, — заявил Манион, которому ночная прогулка в другой конец Лондона нисколько не испортила настроения, несмотря на то что он совершил ее на пустой желудок.

— Если она послушает моего совета, то уже не ляжет спать. Она оказалась в центре событий, а если не она, то таверна «Кинжал». — Грэшем вкратце поведал Маниону о своих соображениях и выводах, к которым он пришел. — Все дело в своре католиков, имена которых назвала Молл, и я должен выяснить, что им известно. Я хочу, чтобы все знакомые нам карманники, бродяги, шпионы и сутенеры организовали за ними слежку. Мне нужно знать все, вплоть до того, когда им стирают белье и куда выливают содержимое их ночных горшков. Привлеки людей, которым мы можем доверять. Никто не должен знать, что сведения собираются для нас. И нужно действовать очень быстро!

Манион согласно кивнул. Похоже, им предстоит самая большая кампания по выискиванию нужных сведений, но способы ее проведения и срочность остаются такими же, как всегда. Несмотря на то что дело не терпело отлагательства, Манион не спешил выполнять приказ.

— Хозяин, — неуверенно начал он, и Генри выжидающе посмотрел на старого слугу. Подобный тон был не в характере Маниона. — Вы знаете, она молодая и сильная девушка, и она не просто вас любит, а посвятила вам всю себя без остатка. Джейн переживет все, кроме вашего отчаяния.

Грэшем на мгновение задумался. «Неужели мне всегда придется скрывать свои чувства?» — кольнула досадная мысль и тут же исчезла.

— Спасибо тебе, — просто сказал он. Двое мужчин, которых разделяла разница в возрасте и общественном положении, смотрели в глаза друг другу и вели безмолвный разговор. Слова им были ник чему.

Грэшем взял себя в руки и принял деловой вид. Он задумчиво посмотрел на Маниона и с напускной веселостью сказал:

— Уверен, что ты успел всем раззвонить о двадцати разбойниках, убитых тобой на реке!

Впервые за долгие годы Манион не ответил на шутку хозяина обычной ухмылкой.

— Тут не до смеха, господин. Вы знаете, я побывал во многих переделках, но прошлой ночью нас едва не прикончили. Кому-то очень хочется отправить нас на тот свет, и им плевать, кого убить заодно с нами. Дело выглядит совсем по-другому, когда в него втягивают Джейн.

— Кто же на сей раз жаждет нашей смерти? — спросил Грэшем.

— А разве в них имеется недостаток? — ответил Манион и наконец широко улыбнулся. — Вы прекрасно поработали и умудрились насолить всем в нашей стране и вызвать раздражение пол-Европы. А ведь вы не прожили и половины срока, отписанного вам природой.

— Оставь шутки, старина. У тебя должны быть свои соображения, так же как и у меня.

— Я не думаю, а делаю, — твердо ответил Манион. — Именно это мне удается лучше всего, а думать я предоставляю вам.

— Но у тебя отменное чутье. Так что оно тебе подсказывает? Кто стоит за этим делом: Перси с его католической стаей, король, Сесил или испанцы? — Каждое имя звучало в устах Грэшема как удар молота.

— Мой нюх подсказывает, что смердит сверху, и я знаю только одного человека, от которого так несет. Могу поклясться, что без Сесила здесь не обошлось.