Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Мы люди», — Карл вспомнил ту самую листовку, которая привела его в Тёмный Замок четыре года назад, и начал печатать текст на компьютере, — «мы имеем право жить так, как нам хочется, верить в тех, кого мы выбрали, любить так, как мы желаем».
На этих словах он остановился и посмотрел на космос за окном своей комнаты.
«Но нас лишили этого права», — продолжил он, — «нас отвергли наши же братья. Император и его охранители объявили нас лишними в своей Империи. Нас унижали и презирали, убивали и сжигали на кострах за наше стремление, за нашу волю быть собой…»
Нет, так не пойдёт. Отвергли-то их, Лордов и Леди Разрушения, а не людское стадо, населяющее воображаемую имперскую планету.
«Вы люди», — Карл переписал текст, — «с рождения вы имеете право жить так, как вам хочется, верить в тех, кого вы выбрали, любить так, как вы желаете. Но вас лишили этого права и загнали в рабство Император и его слуги. Они навязали вам ложные идеалы и ценности, заставили поклоняться их ложному богу и шагать строем под их пустые гимны. Однако вы можете сбросить эти путы».
Карл уже не был настолько наивным, чтобы принять написанное им самим за чистую монету. Он пришёл к пониманию, что разрушители не просто освобождали планеты от Империи — они их завоёвывали. Правители большинства так называемых независимых миров были либо марионетками Тёмного Замка, либо его Леди и Лордами — тайно, а иногда даже явно. Но такой порядок Карла больше устраивал, чем те опостылевшие уродливые правила, которыми его пичкали всю сознательную и бессознательную жизнь.
Через год он представил свою работу совету, который состоял из Ребеллии, Штейнштейна, Керулеи и Бельфегора.
— Постой, Авис, — позвала Карла вестница революции, когда он уже изложил свой проект, а другие члены комиссии стали расходиться.
— Что-то ещё, миледи? — Авис обернулся.
— Ты проделал хорошую работу — некоторые твои наработки мы, скорее всего, используем. Но кое в чём ты неправ.
— Я хотел бы знать свои ошибки, миледи.
— Ты хочешь донести до людей мысль, что мы, разрушители, не хуже их и равны им. Это, может быть, и честно, но неправильно.
— Почему же?
— Ты должен показать им всем, что мы лучше, причём нас делают лучше не наши личные качества, а именно принадлежность к Тёмному Замку, — разъяснила Ребеллия, — и обязательно скажи им, что отступником может стать каждый. Неважно, где — в мировоззрении, в религии, в любви. Так они уверуют в возможность стать элитой, высшей расой людей — и не беда, что эта возможность для большинства из них призрачна. Авис, ты уже почти Лорд Разрушения. Ты должен знать, что толпа, по сути, инертна и идёт, куда ей скажут. А говорить правду — непозволительная роскошь в наших условиях. Даже полуправда не спасёт нас, не поможет нам достичь своих целей.
— Да, миледи, — Карл потупил взгляд.
— Надеюсь, ты это запомнишь. А так работа достаточно сильная.
— Благодарю, миледи.
Посвящение в Лорды и Леди Разрушения собрало в Аудиториуме чуть ли не весь Замок. Первые ряды заняли преподаватели, среди которых были Лорды Хэттер и Вальдемар. В середине сидели окончившие обучение инициаты в парадных костюмах, тогах, мундирах, платьях и мантиях, а задние места достались многочисленным младшекурсникам и любопытным. Тринадцать Высших Леди и Лордов, как обычно, сели за кафедру.
Через нижнюю дверь вползла Серпентира и объявила выход Философа. Верховный Владыка носил ту же тёмно-зелёную мантию с греческими буквами и такие же чёрные кожаные перчатки, что и всегда на публике. В левой руке старец держал посох из чёрного дерева, вырезанный в виде змеи — это был символ его власти над всеми разрушителями.
Серпентира взяла лежащий на кафедре длинный свиток, развернула и начала объявлять:
— Аазимандиус!
Рыжеволосый инициат в наглухо застёгнутой чёрной мантии спустился к Философу и встал перед ним на колени.
— Да нарекаю тебя Лордом Разрушения! — торжественно объявил Верховный Владыка, положив посох на левое плечо юноши.
Аазимандиус встал и вернулся на своё место.
— Акашир!
Следующим к кафедре подошёл бритоголовый человек неясного пола, облачённый в шёлковую тогу.
— Да пополнишь ты ряды Лордов и Леди Разрушения! — Философ специально изменил привычную форму для тех разрушителей, которые не считали себя ни мужчинами, ни женщинами.
— Ариан! — через несколько знакомых имён Карл услышал незнакомое.
Юноша в белоснежном плаще с ярко-красной окантовкой направился к Философу. Его сапоги заканчивались шпорами в форме Чёрной Звезды. Карл посмотрел на нос картошкой, под которым теперь росли маленькие усики, и узнал в Ариане Фридриха Грюнвальда. Сменив убеждения, Рубер поменял и имя.
— Да нарекаю тебя Лордом Разрушения! — прогремел голос Философа.
Карл поджал губы. Наблюдая за Грюнвальдом, который поднимался обратно, он ощутил горький укол.
— Авис! — объявила Серпентира следом.
Карл поднялся со своего места и не без дрожи ощутил, что взгляды всех людей в Аудиториуме прикованы к нему. Авис протиснулся между другими инициатами и пошёл вниз по ступенькам, считая каждый свой шаг. Он надел бархатную мантию того же тёмно-зелёного цвета, что и одеяния Философа и шторы в Замке. На его руках змеились серебряные браслеты с изумрудами, а на шее висел медальон, напоминающий зелёное яблоко. Чёрные волосы будущего Лорда превратились от лака в подобие короны.
Наконец Авис встал перед Философом на колени. Вблизи он почувствовал энергию, исходящую от этого человека. Верховный Владыка посмотрел своими сверкающими изумрудными глазами прямо в чёрные глаза выпускника, положил посох на его левое плечо и пророкотал:
— Да нарекаю тебя Лордом Разрушения!
Лорд Авис чуть заметно кивнул и вернулся обратно. На его глазах стали Лордами и Леди все его знакомые и немногочисленные бывшие друзья. Йаванна надела богато украшенное сине-белое платье эльфийской принцессы и золотой венец на голову, а Хардред не изменила своему мужскому стилю одежды и пришла на церемонию в брючном костюме.
— Да нарекаю тебя Леди Разрушения! — провозгласил Философ, опустив посох на
