Поначалу также оторопев, он среагировал быстрее, и, одним прыжком оказавшись с ней рядом, быстро зажал ей рот рукой, не дав даже вскрикнуть. Пинком ноги захлопнув за спиной входную дверь, он спешно затащил растерявшуюся хозяйку вглубь квартиры.

– Э-э… б-э… – мычала та, робко пытаясь брыкаться и хватая его за руки, но он крепко держал ее железной хваткой.

– Молчи, сука! – грозно рыкнул он, зная, что в этом случае надо быть жестче, чтобы деморализовать жертву. – Молчи давай, а то придушу! – и он плотнее прижал ее к себе, демонстрируя решительность и грубую силу.

– У-у… – обмякла она, похоже, осознав бесполезность сопротивления.

– Будешь вести себя спокойно, ничего плохого не сделаю. Рыпнешься хоть раз, точно прибью. Вот и решай, что важнее – шмотки или жизнь, – и он немного ослабил хватку, чтобы не поломать ей случайно что-нибудь.

– Жизнь… – дрожа от страха, чуть слышно проскулила она под его ладонью, прикрывающей рот. Похоже, он добился необходимого эффекта, деморализовав ее.

Скотч, веревка, нож, – он всегда прихватывал это с собой на всякий случай, и в этот раз такие приготовления оказались не лишними. Не давая опомниться, он быстро заклеил ей рот, связал спереди руки и усадил на стул посреди комнаты. Теперь можно было вздохнуть спокойно: он был хозяином положения. Настало время спокойно осмотреться.

Похоже, они с мужем действительно неплохо зарабатывали. Квартира выглядела богато: итальянская мебель, дорогие шторы, фарфоровая посуда в серванте… Его опытному взгляду это говорило о многом, и он продолжал не спеша сканировать все вокруг: картины на стенах, бронзовые статуэтки, разбросанные на диване красивые платья (видно, она только что перебирала их, собираясь идти куда-то), ее халатик… Все это выглядело фирменным и дорогим.

Халатик… остановился на нем его взгляд. Он был из тонкого шелка, такие стоят немалых денег, не многие могут позволить себе это… И сидел он на ней изящно, сразу было видно хорошую вещь, красиво подчеркивающую женственные формы хозяйки. Он продолжал рассматривать ее. Видно, она только что вышла из душа, собираясь примерять платье – волосы были немного мокрыми, а халат накинут на полуголое тело. «Голое или не совсем?» – стал он невольно присматриваться, все больше увлекаясь разглядыванием. От всей этой их возни халат полураспахнулся спереди, приоткрывая полоску голого тела. Он заметил это только теперь и остановил на ней взгляд. Бюстгальтера на ней точно не было, грудь оказалась полуоткрытой, почти до самых ореолов сосков, и он вдруг поймал себя на мысли, что хозяйка квартиры весьма аппетитно смотрится, ведь еще тогда, на вечеринке, он обратил на нее внимание. Раскрасневшаяся, испуганная, растрепанная, беззащитная, она выглядела как настоящая добыча, и его ноздри расширились. Так бывает у охотящегося хищника.

Сидя посреди комнаты, она дрожала от страха и обливалась потом, ей такое не могло и присниться – оказаться жертвой преступления, застигнутой в собственной квартире. Поймав откровенно наглый взгляд вора на своем теле, она попыталась поправить халат на груди связанными руками, чувствуя его раздевающий взгляд. И, похоже, зря сделала это, провоцируя его своим смущением. Глаза в прорези маски хищно прищурились, а на губах мелькнула недобрая улыбочка, ведь теперь он мог делать с ней все, что угодно; она вдруг с ужасом осознала это, и этот ужас застыл у нее в глазах. Усмехнувшись, вор подошел к ней вплотную, и, взяв за подбородок, внимательно заглянул в расширившиеся зрачки.

– Да ты, я смотрю, волнуешься… Что так? Боишься меня? – этот ее животный страх вперемешку с явным смущением раззадоривали его. Это было новое, приятное чувство, и оно будоражило кровь. Он ясно ощутил, что эта холеная самочка находится в его полной власти. С ней можно было абсолютно не церемониться, она принадлежала теперь ему.

– Жарко тут у тебя что-то, – и он не спеша расстегнул рубашку, видя, что хозяйка квартиры холодеет от такого его поведения, и желая поиграть, как кот с пойманной мышкой.

– Я вижу, ты вся вспотела от страха. Или тебе тоже немного жарко. Давай-ка мы и тебя чуть приразденем, – и он стал не спеша развязывать узел ее халата.

– Н…нэ ад…до… – раздалось мычание сквозь скотч.

– Да почему не надо-то? – усмехнулся он, продолжая теребить затянувшийся узел. – Жарко, а одета как на Северном полюсе.

Нечленораздельно скуля, хозяйка квартиры вжалась в спинку стула и вдруг резко оттолкнула его связанными спереди руками.

– Что-о?! – злобно зарычал вор. – Ах ты сучка! Вот тебе! – и он залепил ей звонкую пощечину, чуть не свалив ударом со стула.

У нее из глаз брызнули слезы, ведь так ее еще не били. Нокаут мгновенно вправил ей мозги. С этим ублюдком не стоило дергаться.

– Предупреждал тебя? – усмехнулся вор. – Следующий раз кулаком вмажу. Челюсть сломаю, так и знай.

Весь его вид говорил о том, что это не шутка, и она окончательно скисла.

– Не надо тут у меня брыкаться, – вновь стал развязывать вор узел ее халата. – Да и что случилось-то у тебя особенного? Ну, досталась ты мужику, и все тут. Чего бояться, спрашивается? Давай-ка сиськи твои теперь посмотрим, – распахнул он халат на ее груди.

Щека у нее горела, а слезы застилали глаза. Сопротивляться было бесполезно, оставалось смириться и молить про себя Бога. В глазах преступника появился нехороший блеск, и она почувствовала, как по коже побежали мурашки, а в придачу ко всему, к ее ужасу, на штанах у него появился бугор. Перехватив ее испуганный взгляд на своей ширинке, вор самодовольно оскалился.

– Мне почему-то явно кажется, что у нас тут есть кое-что более ценное, чем шмотки, – и, протянув руку, он стиснул ладонью ее грудь. – Смотри, какая она у тебя приятная на ощупь, – начал переминать ее он, – теплая, упругая, одно объедение, – и, присев на корточки, вор лизнул ее, а у нее возникло ощущение, что он сейчас укусит. От этого ощущения вдоль всей ее спины пробежала волна холодных мурашек, ей даже показалось, что волосы на голове встали дыбом.

– А это что за шоколадки такие? – сжал он пальцами сосок, заставив ее вздрогнуть от боли. – Так и просятся сами в рот, – и вор жадно впился в него губами.

Дернувшись, она вновь чуть было не оттолкнула его и еле сдержалась, взглянув на его ручищи, ведь он точно мог прибить.

– Правильно. Не рыпайся, – оторвавшись от соска, поднял вор голову и усмехнулся. – Лучше не зли меня, хуже будет!

Нотки его голоса не предвещали ничего хорошего, и у нее на лбу выступила испарина, а руки-ноги онемели. Видно было, что это животное все больше заводится, продолжая издеваться над ней.

– А что это у нас тут такое надето лишнее? – оттянул он пальцем резиночку ее трусиков, и она почувствовала, как по спине побежала капелька холодного пота.

– Н…нэ ад…до… – судорожно сдвинув вместе ноги, вновь жалобно заскулила она.

– Думаешь? – достал он из кармана нож, и она почувствовала, что сейчас упадет в обморок.