тебе, сидишь у себя как монахиня, к нам ни ногой! А у нас столько всего было, не пересказать!

Она по-свойски огляделась и выбрала для себя любимое Катино кресло. Наташа еще похорошела и пополнела, на взгляд подруги. Она так и лучилась счастьем и беззаботным весельем. Катя вздохнула и, устроившись на кровати, ответила:

- Не моя вина, что не бываю у вас. У матушки разбойники на уме, а дядя лошадей не дает. Сказывает, дороги еще плохие.

Подруга рассмеялась смущенно.

- Ах, я недогадливая! Что бы прислать за тобой экипаж? Ну, прости меня, душенька, не подумала я, что ты тут одна томишься!

Наташу переполняло веселье, она готова была смеяться над пустяком.

- Да что с тобой? - спросила Катя. - Уж не влюбилась ли?

Девушка загадочно улыбалась и молчала. "Какие нынче все таинственные!" - с легким раздражение подумала Катя. Не было терпения ждать да гадать.

Однако Наташа сама была не из терпеливых. Она вскочила, бросилась к подруге, сжимая ее в объятьях:

- Катя, душенька, я обручена!

- Бог мой, с кем? - Катю поразила новость.

Наташа не могла усидеть на месте. Она опять вскочила и принялась носиться по комнате в диком танце, от которого ее локоны разлетались в разные стороны. Катя с улыбкой смотрела на разрезвившуюся девицу, но чувствовала, как тоска вновь завладевает ее сердцем. Ее любимая Наташа скоро станет женой, важной дамой. Уже не подурачиться им вместе, не пошалить, не пошушукаться. Отчего так казалось Кате в этот миг, Бог весть.

- Так кто же он? - с ласковым интересом смотрела она на подругу.

- Поверишь ли, наш сосед!

- Кто, кто же? - отчего-то встревожилась Катя. - Он мне знаком?

Наташа наслаждалась и оттягивала момент, когда тайна перестанет быть тайной. Она улыбалась, испытывая терпение бедной подруги.

- Он тебе знаком, - раздельно произнесла Наташа.

- Вольно же тебе мучить меня! - воскликнула в нетерпении Катя. Она схватила подушку-думочку со своей кровати и швырнула ею в проказницу. Наташа не замедлила ответить тем же, но Катин задор уж прошел.

- Хорошо, слушай, - Наташа, наконец, угомонилась и села в кресла. - Господин Пустяков, вдовый, солидный такой, с большим животом. Помнишь его на балу?

- О нет, Наташа! - в испуге воскликнула Катя. - Он же старый, некрасивый, да к тому же с кучей детей! Как можно?

- Влюблена-с! - легкомысленно изрекла лукавая девица.

Катя с изумлением смотрела на подругу, не веря своим ушам.

- Да пошутила, пошутила! - расхохоталась Наташа, и Катя с досады опять швырнула в нее подушкой.

- Ты, верно, извести меня решила! - вконец рассердилась она.

- Полно метать молнии! Все расскажу, непременно, - успокоила ее подруга.

Катя поразилась, как тотчас изменилось выражение лица Наташи. Исчезли игривость и лукавство, проступило подлинное: тихая нежность и счастье. Наташа начала свое незатейливое повествование.

История Гришки-разбойника наделала много шуму и дошла до Петербурга, откуда для следствия в губернию был прислан чиновник. Им оказался некто Алексей Николаевич Пашков, давний знакомец Игнатия Ильича Давыдова. Встретившись с ним в уездном городе, Игнатий Ильич пригласил Пашкова, покуда идет следствие, погостить в его имении. Тот с готовностью принял приглашение и целый месяц жил под гостеприимным кровом Давыдовых.

- Ты давно не была у нас, Катя, - посетовала Наташа между делом.

- И каков он? Молод, хорош собой? - дознавалась Катя.

- Не так чтобы очень молод, ему тридцать семь лет, - отвечала влюбленная подруга без тени смущения.

- Помилуй, Наташа, он в отцы тебе годится! - воскликнула Катя. - Ты могла бы составить счастье всякому, зачем же спешить? Да подлинно ли ты любишь его?

- Люблю, - тихо произнесла Наташа, и у Кати не осталось более сомнений. Глаза Наташи увлажнились, на губах появилась нежная улыбка.

- Да когда же свадьба? - упавшим голосом спросила Катя.

- На Троицу, - сияя, отвечала Наташа.

Девушка продолжила повествование. Пашков произвел на нее впечатление манерами, располагающей внешностью, учтивостью. Он тотчас выделил ее из всех и не упускал случая предложить помощь в делах, сказать комплимент или вовремя подать руку. Как-то так случилось, что Наташа почувствовала необходимость его присутствия рядом. Алексей Николаевич оказался занимательным собеседником, прекрасно говорил по-французски, играл на фортепьянах и легко танцевал. Словом, кавалер хоть куда, как всякий светский человек.

Однако не это важно. Вечера в гостиной сделались для Наташи отрадой в ее далеко не праздной жизни. Если дорогой гость, уезжая по делам службы, не являлся ночевать, Наташа скучала и ждала с нетерпением его возвращения. Так неприметно шли дни, и взаимная привязанность Наташи и Пашкова все усиливалась. Алексей Николаевич завершал свои дела и скоро должен был ехать в Петербург. Бедная девушка холодела от мысли о приближающейся разлуке. Однако она не смела и вообразить, что станет его невестой. Ни слова не было сказано о чувствах между ними. Однажды папенька пригласил ее к себе в кабинет. Наташа не без трепета вошла к нему, зная, что батюшка там не один. И подлинно. Пашков расположился в креслах, но тотчас поднялся, едва она вошла.

- Вот, Наташа, Алексей Николаевич просит твоей руки, - сразу приступил к делу Игнатий Ильич. Он был торжественен и важен. - Я знаю Алексея Николаевича как человека честного, доброго дворянина, слугу государя. Вот пришла ему охота домом обзавестись, подругу жизни выбрать. Оказывает нам честь! Что скажешь, душа моя?

Наташа молчала, ошеломленная новостью. Пашков счел ее молчание за сомнение и мягко произнес:

- Вы можете подумать, я не неволю вас тотчас принимать решение. Может быть...

Однако Наташа не дала ему докончить.

- Я согласна, - коротко ответила она.

- Вот и славно! - обрадовался Игнатий Ильич. - С приданым не обижу, дом, почитай, для вас готов. Однако как же служба?

Пашков несколько смешался, но ответил спокойно, с твердой решимостью:

- Мы будем жить в Петербурге.

5.

- Как в Петербурге? - вскричала Катя. - Ты уезжаешь в Петербург?

- Не теперь, не теперь, Катя. Помилуй, мы еще не обвенчаны, - Наташа рассмеялась. - До свадьбы еще жить и жить....

- Петербург... Петербург... - лихорадочно бормотала Катя, и Наташа подумала было, что девица не в себе.

- Да что с тобой, Катя? Мне самой невесело думать, что брошу дом, детей, тебя, оставлю маменьку без помощи, но что делать? Алексею Николаевичу надобно служить...

Кате сделалось совестно. Она думала