Ну, по крайней мере, она ответила. Лео говорил себе, что Бри занята с клиентами, прием которых пришлось перенести, и отрывается на безумных вечеринках.

Именно так.

Интересно, не проводит ли она вечер с другим мужчиной?

«Если я сплю с мужчиной, то он мой единственный партнер».

Лео знал о Бри то, что она никогда не лгала.

Ни ночная тишина, ни одиночество, которые всегда нравились ему, не приносили удовлетворения с тех пор, как Бри поселилась у него в мыслях.

И в сердце.

Он потер кулаком то место, которое как по команде заныло, охваченное болью и жаром. Откинув одеяло, встал, подошел к окну и взглянул на темный силуэт «Западного ветра». Покачал головой, отказываясь признаваться себе в том, почему его грудь была словно зажата в тиски. Нет, быть того не может.

Она не его тип. Она вообще ничей тип. Она уникальна. Она Бри.

Сильная, умная и сексуальная. Неорганизованная. Честная и открытая. С острым чувством юмора. Женщина, общение с которой было приятным и вдохновляющим. Ураган. Вызов. Лео не надоедало смотреть на нее, спорить с ней, бесконечно заниматься любовью.

Любовью. Именно это он чувствовал, когда они были вместе. Когда он прижимал ее к себе. Когда смотрел в ее бездонные темные глаза. Именно в этом он не решался себе признаться. Пора положить этому конец.

Лео попробовал слово на язык:

– Любовь.

Оно казалось странным и тем не менее подходящим. В случае с Бри именно подходящим.

Будто слова Санни что-то открыли Лео. Дали свободу взглянуть на свои мысли и чувства под другим углом. И он не почувствовал себя слабым. Наоборот, казался сильным, неуязвимым. Супермен.

Натянув футболку и джинсы, он вышел в ночную прохладу и отправился в «Западный ветер» ждать Бри. Во сколько бы она ни вернулась, он будет там. Чтобы рассказать о своих чувствах.

С дорожки к передней двери он заметил косое пятно света, падавшего из комнаты в глубине дома. Бри называла ее будуаром. Лео пошел посмотреть, в гараже ли ее машина, а на обратном пути заглянул в комнату, желая убедиться, что там все в порядке. Сквозь прозрачную занавеску увидел Бри. Она сидела на заваленном вещами диване, скрючившись, словно от боли, и закрывала лицо руками.

Может, заболела? Не желая напугать ее до сердечного приступа стуком в окно, Лео добежал до передней двери, открыл ее своими ключами, вошел и, бросившись по коридору, позвал Брианну по имени:

– Бри! – Он остановился в дверях. Тридцать секунд назад через окно сцена выглядела иначе.

Окруженная морем натуральной пряжи, Бри смотрела на Лео, как всегда собранная и уверенная. Значит, она могла быть внешне спокойной, несмотря на то, что чувствовала внутри на самом деле.

Бри взяла моток бежевой пряжи:

– Я думала, ты съехал.

– А я думал, ты заболела.

– Как видишь, я в полном порядке.

Лео вошел в комнату. С такого расстояния было заметно, что глаза у Бри красные и заплаканные.

– Нет. Отсюда не вижу.

Ничего не говоря, она привязала моток, который держала в руке, к концу нити и взяла спицы. Он сначала не заметил их, теперь они показались ему смертельно опасными.

– Похоже, это будет шарф, когда ты закончишь. – Он пошел к ней, ища глазами ее взгляд, но она только ниже склонила голову к работе. – Ты четко дала понять, что на этой неделе все твое время расписано по минутам, обвинила меня в том, что я предъявил права на тебя. И теперь я хочу спросить, ты сказала это, чтобы больше со мной не видеться?

Опустив голову еще ниже, Бри уронила руки на колени и кивнула.

Она могла бы воткнуть спицы ему в грудь, и это все равно причинило бы меньше боли, чем ее слова.

– Но почему?

Она покачала головой и отложила вязанье:

– Из-за нас с тобой. Лучше закончить все сейчас.

– Почему? – Услышав это резкое требование от себя, Лео собрался. Внутри все сжалось и перепуталось, как пряжа, он попытался задать вопрос спокойнее: – Могу я узнать почему?

– Ты навел порядок у меня в сарае.

Что?!

– Да. Но…

– Ты не понимаешь, да? – Она посмотрела на него глазами полными отчаяния. – Когда кто-то приходит и начинает все менять, пытается переиначить твою жизнь…

– Твой садовый сарай, – уточнил Лео. – Или ты о чем-то другом?

Бри покачала головой, встала и пригвоздила его к месту укоряющим взглядом:

– Я люблю бардак. Мне так комфортно. Такая уж я есть. А ты, готова поспорить, расставляешь свои DVD в алфавитном порядке, и горе тому, кто возьмет диск и не положит его на место!

– Вообще-то в хронологическом. – Он попытался улыбнуться. – Что еще? Уверен, один мой промах не мог заставить тебя изменить свое мнение.

– Еще твои широкие жесты. – Она ударила кулаком по ладони. – Цветы, бриллианты. Мне это все не нужно. Не хочу.

– Желание показать человеку, что он тебе дорог, теперь стало преступлением?

– А тебе, значит, это доставляет удовольствие?

– Нет. – Лео тут же вспомнил об аналогичных ситуациях с другими женщинами. Тогда все было именно так. А с ней изменилось. – Ты хочешь, чтобы я ушел, и пытаешься сказать мне об этом?

– Мне не нужен постоянный мужчина! Меня моя жизнь и так устраивает! Я хочу свободы.

К удивлению Лео и, видимо, самой Бри, ее глаза наполнились слезами.

– Так почему же ты плачешь?

– Я не плачу. – Она размазала слезы по щекам и выругалась про себя. – Ладно, плачу.

– Ты солгала мне о своих планах на эту неделю. А я тебе верил.

– Именно поэтому ты мне не подходишь.

– Ничего не понимаю.

– Ты взял все в свои руки и изменил правила наших отношений. Тебе всегда надо быть главным, ты не даешь другим принимать решения.

– Таков уж я есть.

– Да ты помешанный на контроле безумец! Вот ты кто!

Вполне заслуженное обвинение больно задело Лео, и злость вырвалась на свободу.

– Давай я расскажу тебе кое-что о контроле. Вся моя жизнь была продиктована действиями отца. Он появлялся в тот день, когда маме выплачивали ренту, забирал деньги и пропадал до тех пор, пока они не заканчивались. Став достаточно взрослым, я начал подрабатывать после уроков, чтобы помочь. Мне было восемнадцать, когда однажды вечером я вернулся с работы и увидел, как отец избивает мать. Я вмешался, он втянул меня в драку, и я сорвался. Впервые в жизни вышел из себя. Думаю, нос я ему все-таки сломал. И это до омерзения приятно, потому что он заслужил.

Заплаканные глаза Бри снова подернулись влагой.