— А дернуть коня за узду во время скачки? — ласково спросил Док. — Или опрокинуть свечку в чужом амбаре? Или скажешь, не может такого быть? Еще как! Потому и не любят таких вольных, и давят их нещадно. Сами же родители в Храмы отдают при первом подозрении. Потом за несмышленыша всей семьей отвечать.

— Видел я их реально, — пробурчал парень. — Пустышки. Воду он чует. Это возле моря, ага.

— Действительно сильных магов по пальцам посчитать, — согласился Док. — Два-три в городе. И это большом. Остальные трепыхаются, способные на мелкие фокусы, и люто завидуют. Но вот ходит такая заманчивая идея в определенных кругах…

— В смысле сильно умных и образованных.

— Зря подпускаешь в голос иронию. Знания — вещь безусловно полезная. Хотя бы для того, чтобы неплохо жить. Мастер-ремесленник получает от двух до шести серебряных монет в день в зависимости от профессии и местожительства. А обычный чиновник — раз в двадцать выше. Грамотность и умение считать полезны.

— Я умею, — скучным голосом пробурчал Блор.

— Плохо! Знаю я, как ты считаешь.

— Это имеет отношение к магии? — невинно спросил парень.

— Что, опять далеко не в тему? Очень даже туда. В книгах многое найти можно. Оказывается, и расположение могилы Господина Недр. Горцы не в курсе, а в Империи выяснили и записали.

— И что?

— Сакральные вещи, — с нажимом сказал Док. — Что говорят про богов, и сам знаешь.

Блор молча кивнул. Касание Воина дает силу — это он по личному опыту усвоил. Не сказки. Говорят, и вещи его могут человеку многое подарить. Недаром меч, латы, одежда и кости хранятся в столичном Храме. К ним прикоснуться можно лишь по всенародным праздникам. И других богов касается. Можно излечиться или обрести любовь. Можно получить удачу или золото. Но не в любом месте. И не с любой статуей. Храмы очень различаются по степени важности и ценности содержащихся в них реликвий.

— Господин Недр — бог. Во всяком случае, в глазах горцев. Как Воин в твоих, а богиня Любви в моих.

— Почему Любовь? — удивился Блор. — Ты целитель, а не, прости меня…

— Лечить людей — тоже грань любви.

— А! Но ведь Врач важнее должен быть.

— И ОН, и ОНА. Ты тоже молишься не одному Воину, а в зависимости от ситуации. Когда я шлялся на севере, так и Оленем приходилось клясться. И Медведю жертву приносить.

— Я потом выслушаю, — поспешно попросил Блор. — Про север. Ты закончи о Господине Недр.

— Он чуть ли не единственный вышедший из Ямы, оставшийся в горах, — ничуть не обижаясь, переключился Док. — Ну, естественно, в живом виде. Все норовят сдернуть в более приятные теплые края и комфортные условия, за редким исключением. Он создал государство и взял под контроль огромную территорию. А когда умер, все население долины за три дня скончалось. Беглецов было немного, мало кто успел сообразить. Ни одна болезнь не смертельна настолько, чтобы в живых не оставалось никого и так быстро, это как специалист говорю. Он забрал в могилу всех. И хуже всего — сбежавшие разнесли болезнь по округе. Правда, очень на пользу пошла малая численность жителей гор. На равнинах страны обезлюдели бы, вроде как от твоей Черной смерти. А здесь не успели унести гибель достаточно далеко.

— И когда это случилось?

— Не знаю точно. Тут нет нормального счета смен времен года. Даты тебе в горском поселке не скажут. Когда снег рано сошел или в тот год, когда барс порвал кузнеца. У них и письменности нет. Не меньше трех столетий прошло, потому что крато здесь не жили. Они позже появились, расселяясь с востока. Там их изначальные территории. В общем, его и сейчас до дрожи боятся. Именем проклинают, и, видимо, не все древние легенды неправдоподобны. Демон в подчинении имелся. Мы теперь точно выяснили.

— Маска? — спросил Блор, внезапно поняв.

— По легенде Господин Недр видел сквозь камень и мог учуять жилу руды. Еще наслать болезнь, убить взглядом. А без маски его никто не видел. Вот и уверены все — в ней дело. А если и не так, то не могла она не получить неких полезных качеств из-за постоянного контакта с богом. Так или иначе, однако память сохранилась. Золото — тлен. Сила — все! Потратишь на дело — получишь десятикратно. Получив такую вещь, можно стать вровень с великими. Пусть не богами, но магами.

— Тогда неудивительно, что у меня отобрали и спасибо не изволили передать, — угрюмо согласился Блор. — Постой, а они что, до сих пор не попробовали?

— Угу, на человеке.

— А другого у нас в округе нет, — понимающе сказал парень. — Помимо меня.

— Догадливый.

— И как? — уже практически зная ответ, жадно потребовал Блор.

— Никак. Полное отсутствие дополнительных впечатлений. Кусок дорогого металла. А псоголовые, — он даже назвал их в определенном раздражении человеческой кличкой, чего почти никогда не делал, — сидят вокруг толпой и готовы при первых признаках неправильного поведения рубить.

Блор криво усмехнулся. Похоже, не его одного контролировали. «Обидно, конечно, и неприятно, а деваться некуда. И не сказать — неправильно. Мы чужаки, и доверять нет резона. Кстати, а скрыть проявление магии есть шансы? Ну я не соображал, а он-то неплохо изучил наших „добрых“ и „гостеприимных“ хозяев».

— Есть вариант, — подумав, сказал Блор. — Человек должен быть обычным, а ты — уже маг.

— Я не маг!

— Да?

— Не классический.

— Я даже не стану спрашивать определения классического. Получу в разъяснение опять какое невразумительное состояние лахмы, недоступное людям, простым человекам.

— Совершенно верно. А еще, возможно, требуется определенный ритуал для вступления во владение и обретение Силы.

— Опять кровь?

— Может, и так. Никто не станет проверять. Опасно. Запрячут поглубже. А расплавлять не станут. Это действие необратимое. Не любят крато крайних мер. Долго советоваться станут со знающими.

Он помолчал и добавил:

— А может, маска сделана конкретно под него. На постороннего не действует. Ты видел, что лоб какой-то ненормально высокий?

— Да просто волос нет. Обычное человеческое лицо.

— Худое и неприятное. Череп вытянутый.

Нормально смотрелся, подумал Блор, но спорить не стал.

Это случается. Он видел обычного мелкого царя местного разлива, а Док — великого злодея. Причем сам он не изучал подробно, а оба раза в темноте, при свете огня. Мог и не разглядеть хорошо. Посмотреть бы сейчас, какое впечатление производит.

Стукнула наружная дверь, и озабоченное выражение на лице Дока сменилось обычным доброжелательным. Абала пришла, и при ней он явно не хочет обсуждать эти дела. Она вроде своя, но не человек. Меньше знает — всем лучше. Тем более ребенок. Сболтнет неподходящее случайно в разговоре со своими родичами — потом неприятно будет.