Причем, из платка она не выныривала, а как бы скользила, словно катер разрезая воду. И там, где прошла игла, проявлялась картина. И сегодня это были не цветы. На кусочке батиста снова вырисовывалась знакомая тропинка. Только теперь она шла дальше, минуя полянку, огибала три вековых сосны и уходила вглубь леса.

Игла всё ещё вышивала, а я уже подхватила свое творение и пошла по маршруту, который мне показывал импровизированный артефакт.

Время перевалило за полдень, но до темноты было еще далеко. Поэтому я и не побоялась углубиться в лес. Да он, кстати, страшным не был. Такой солнечный сосняк. Я подобный видела на картине, что висела у мамы в квартире.

У мамы в квартире? Я как-то об этом раньше не успела подумать. Но изображение показалось мне очень знакомым. Еще одно очко в пользу того, что папа был отсюда родом.

Но об этом буду думать потом. Сейчас у меня была более важная задача. Иголка все шила и шила, а я шла и шла. Попутно заметила, что первоначальное изображение исчезает и вся картинка как-бы перемещается. Прямо Яндекс — карты, только в моем исполнении. В итоге вышла ещё на одну поляну, где на платке в левом дальнем углу появился жирный красный крест, и пошла туда.

Не дойдя несколько шагов, услышала негромкое рычание. Горка у нас обычно издавала подобные звуки, когда у нее пытались отобрать сворованную колбасу. Понятно, что за собакой никто бы доедать не стал. И если это делали, то чисто в воспитательных целях. Но тот факт, что она после таких звуков может реально укусить, я знала точно. Один раз чуть успела руку убрать, иначе бы носила на своей ладони шрам в виде отпечатка собачьих зубов. Поэтому я замерла и решила поговорить:

— Антон, это я, твоя помощница Анна. Ты знаешь, что я друг и пришла сюда помочь тебе. Не рычи, а разреши это сделать! — после этого я замерла и прислушалась. Предупреждающее рычание прекратилось. Я осмелела и сделал пару шагов вперед. И тут же увидела пару желтых глаз, с тревогой смотрящих на меня из густых зарослей прошлогодней травы.

— Это я! — повторила второй раз для надежности. — Ты разрешишь тебя осмотреть и помочь?

Мне показалось, что зверь вздохнул. Я посчитала это за приглашение и продвинулась вперед еще на пару шагов. Волк стал виден целиком. Какой он был огромный! Из окна третьего этажа зверь казался намного меньше. Если он встанет на задние лапы, то будет выше меня на целую голову, не меньше. Горизонтальное положение же оценить было сложно, зверь лежал не брюхе, не поднимаясь на лапы. Он больше не рычал, а лишь настороженно провожал меня взглядом.

Страшно было очень. Я не герой и становиться им не хочу. Такая громадина если на меня кинется, то собьет с ног в один миг. А шею перекусит еще быстрее.

Кстати, о шее. Подойдя ближе, я увидела проблему оборотня. Где-то в районе между лопатками и шеей у него из спины торчало серебристое лезвие. Волку в таком виде его не достать ни зубами, ни лапами. Стало понятно, что оно вызывает жуткий дискомфорт и мешает регенерации. Что это за волшебный артефакт, разбираться будем потом. А сейчас я должна помочь хозяину.

Главное, я не знала, сохраняется разум в таком состоянии или нет. Даже из причитаний белого волка не было понятно, его это мысли или вложенная кем-то программа.

— Антон, я пришла помочь! — с этими словами сделал шаг вперед. Зверь молчал, глядя на меня. — Я могу это убрать?

С этими словами присела, протянула вперед руку, давая ее понюхать. Зверь жадно втянул воздух, словно мой запах может его вылечить и жалобно тявкнул. И тогда я рискнула и погладила его по голове.

Возможно, мне только показалось, но пасть зверя растянулась в подобии улыбки, а он сам зажмурил от удовольствия глаза.

— Я сейчас буду вытаскивать из тебя лезвие! — предупредила я Антона, уже не сомневаясь ни грамма, что это он и есть. — Это будет немножко больно!

После этих слов я решительно схватилась рукой за лезвие, торчащее из спины. Волк взвизгнул, попытался вывернуться. Но я его постаралась успокоить и снова погладила. После этого он покорно лег и закрыл глаза. Одной рукой достать холодное оружие у меня не получилось. Пришлось подключить вторую руку.

Проблема была в том, что ручки у лезвия не было, а края были чрезвычайно острыми. Я попыталась ухватиться разными способами, но в любом случае порезала бы руки. Волк терпеливо ждал.

Когда у меня в третий раз ничего не получилось, я, похоже, всхлипнула и обессиленно села рядом на траву. Зверь поднял морду, посмотрел мне в глаза, а затем ткнулся горячим и сухим носом мне в ладонь.

Даже не собачники знают, что сухой и горячий нос обозначает наличие воспалительного процесса у питомца. Это первый признак заболевания четвероногого друга. А передо мной лежал не просто волк. А зверь, в чьем обличие прятался человек, который успел стать в этом мире мне дорог.

Он тихо заскулил, словно говоря что-то и успокаивая меня. Стало жарко. Я сняла жакет, оставшись в белой блузке, а его положила с собой рядом. И тут волк подтолкнул одежду ко мне, странно тявкнул, словно что-то хотел сказать и внимательно заглянул в мои глаза.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — удивленно поинтересовалась я.

Он прикрыл глаза, словно давая положительный ответ.

— Но я тебя не понимаю! — от огорчения я развела руки в стороны.

Волк снова подтолкнул мне жакет, тявкнул, посмотрел на свою спину, ткнул меня носом в руку и посмотрел в глаза. Я лишь вздохнула и снова погладила его по голове. Он же прижал уши и жалобно заскулил, словно жалуясь на свою жизнь.

И тут до меня дошло, что он хотел сказать! Антон всего лишь предлагал обмотать моим жакетом лезвие. И тогда я смогла бы за него спокойно зацепиться и вытащить из спины зверя.

Я с сожалением посмотрела на верхнюю половину моего нового костюма. Он мне очень нравился. Но я понимала, что человеческая жизнь намного дороже. Вывернула жакет на левую сторону, сложила вдвое и постаралась аккуратно обернуть