— Будем надеяться, что кто-то случайный, — Сабурова уже надевала черное платье через голову.

— Камуфляж куда девать?

— Пока затолкай его в тюфяк. Потом придумаем что-нибудь получше…

Надим Аль-Хитаб тем временем стоял у ворот и с мольбой в глазах смотрел на бывшего артиллериста, одного из двух в его отряде.

— Ты говорил, что был лучшим наводчиком в полку.

— Но это было давно, к тому же снаряд необычный, я такими не стрелял, нам о них только в училище рассказывали.

— Если попадешь по расчету гранатометчиков, я заплачу тебе, хорошо заплачу…

— Я не смогу накрыть их точно, они вне зоны видимости, господин.

— Я понимаю, что они за бугром, — шипел Надим, укрываясь за старой толстой стеной от стрелявших по въезду «летучих» пулеметчиков. — Но тебе достаточно попасть в самый верх бугра. Ветер дует в их сторону.

— Я попробую.

— Ты не попробуешь, а попадешь. Второго снаряда у меня нет. — Надим схватил артиллериста за камуфляж, притянул к себе, свирепо заглянул в глаза и протяжно, по слогам, проговорил: — По-па-дешь, — затем оттолкнул его.

Артиллерист припал к окуляру, закрутил ручку. Он старался забыть, не обращать внимания на пули, то и дело ударявшие в щиток орудия. Риска визира скользила по мелким делениям. Артиллерист переждал, пока с позиции дадут залп, затаил дыхание и дернул трос. Орудие выстрелило, слегка откатилось. Снаряд угодил в самый верх пригорка, за которым укрывался расчет. Взрыв был несильным. Над каменистой землей поднялось и стало расплываться желтоватое облако. Одна часть застыла, чуть спустившись вниз по склону. Большую часть подхватил легкий ветер и перетащил через вершину.

— Я сделал так, как вы хотели, — доложил артиллерист. — Теперь остается только ждать.

— Сколько? — спросил Надим.

— Совсем немного.

Вновь взвыл боеприпас. Громыхнуло во дворе крепости.

— Не получилось? — На лице Надима было отчаяние.

— Еще один залп они могут дать. Третий уже вряд ли, — пообещал артиллерист. — А если дадут, то наш план не сработал.

Надим Аль-Хитаб прикусил губу. Третий залп так и не прозвучал. Во всяком случае, пока. Возможно, расчет менял позицию. Ожидание затянулось. Надим даже слегка посинел от нетерпения. Ему хотелось бы увидеть, что творится там — за бугром.

А творилось там следующее. Заряжающий привычно опустил гранату в ствол. Первый номер расчета уже готов был дать залп, как вдруг увидел надвигающееся на них желтоватое облако. Сперва он подумал, что это просто пыль или дым. Но облако было непривычного для глаза цвета. Таких натуральных едких цветов не бывает, разве что на крыльях бабочек или на лепестках цветов. Оттенок был слегка зеленоватый, художник сказал бы, что в «стронций желтый» подмешали немного «ультрамарина».

В горле у заряжающего запершило, он закрыл лицо рукавом, постарался не дышать, пополз в сторону. Но смертельная доза отравы уже проникла в его легкие. Боевик закашлялся, затем его начало рвать, просто выворачивало наизнанку. Он упал головой на заблеванные камни и замер. Чуть дольше продержался первый номер расчета. Он догадался выдохнуть все без остатка и поползти. Щипало глаза. Наконец лишенный кислорода организм пересилил волю человека. Воздух хрипло ворвался в слипшиеся легкие, а вместе с ним ворвалась и смертельная отрава. Мужчина после нескольких минут мучений замер, подставив небу спутанную бороду с застрявшими в ней сухими травинками. В его широко открытых покрасневших глазах отразились проплывавшие над ним легкие облака и размытое дымом боя солнце.

Ближайшая машина нападавших, лишь только гранатомет смолк, прервав методичный обстрел крепости, тут же свернула к нему.

— Проверьте, что случилось, — донесся из рации голос командира боевиков.

— Уже проверяем.

Старый джип покатил к пригорку. Водитель и другие боевики, находившиеся в машине, уже видели оставленный гранатомет и два тела, распластавшиеся неподалеку.

— Кажется, расчет мертв, — доложил боевик, сидевший рядом с водителем. — Сейчас проверим.

— Поворачивайте назад, — донеслось тревожное из рации.

Но уже было поздно. Водитель выпустил руль, схватился за горло. Один боевик свалился с платформы. Второй спрыгнул и побежал прочь. Но сумел преодолеть лишь с десяток метров. Споткнулся, упал и стал корчиться в судорогах. Не управляемая никем машина прокатилась немного и, попав колесом в яму, остановилась.

— Что случилось? Почему молчите? — неслось из рации, ответить было некому.

Надим Аль-Хитаб еще до конца не верил в свою удачу. Ему казалось, что обстрел гранатами вот-вот возобновится. «Тачанки» противника еще носились по периметру крепости, как индейцы вокруг американского форта. Но в бою уже состоялся перелом. Находившиеся за средневековыми стенами защитники теперь оказались в лучших условиях с нападавшими. Стены защищали их от прямого огня, а бить по ним навесом, попадая во внутренний двор, было уже не из чего.

Надим грамотно использовал открывшееся ему преимущество. Он выгонял спрятавшихся в укрытия повстанцев на стены. Теперь практически из каждого наличествующего ствола велся огонь. Нападавшие, потеряв еще одну машину и семь человек, решили отступить. Джипы и грузовички с пулеметами уходили за возвышенность, напоследок огрызаясь огнем. Преследовать противника Аль-Хитаб не решился.

Дым рассеивался. Надим сидел на камне и вытирал вспотевший лоб рукой, в которой продолжал сжимать пистолет. Его заместитель Кусэй Дакка подошел к командиру.

— Какие у нас потери? — спросил Надим.

— Уточняются. Тут не сразу и скажешь. Нужно не только тела посчитать, но и оторванные руки-ноги, — мрачно сказал он. — Одного не могу понять, почему Аль-Баур нарушил перемирие между нами и его отрядом? Чего ему надо?

Дакка назвал имя полевого командира, контролировавшего соседнюю территорию. Отношения, конечно же, и до этого были натянутыми. Командиры вечно делили сферы влияния и ответственности. Но все же их можно было назвать достаточно мирными. До открытого нападения на лагеря друг друга до этого не доходило. Могли отбить один-два небольших населенных пункта, захватить блокпост, но не больше.

— Ему придется ответить, — проговорил Аль-Хитаб, поднимаясь с камня. — Такое нельзя прощать.

Командир исходил не столько из чувства мести, сколько из здравого смысла. Конечно же, здравого смысла в своем понимании. Если на тебя напали, а ты не дал жесткий ответ, то весь твой авторитет как командира пойдет прахом.

— Пленные дайверы целы? — спросил он.

— В самом начале мы отвели их в подземелья, — нашел в себе силы улыбнуться Дакка.

Теперь Надим мог не переживать, что дайверы, необходимые ему для подъема снарядов, пострадали. Подземелья под крепостью были небольшие, вырубленные в скалах. Сооружали их для порохового склада в конце XVIII века. Однако были они чрезвычайно надежные, их даже бомбовым ударом не пробьешь. Именно сюда собирался сгрузить снаряды с отравляющим веществом Аль-Хитаб. Да вот не заладилось с подъемом.